ться нам приходилось в таких тяжких условиях, что в сравнении с ними даже пережитое нами преддверие конца света выглядело вполне терпимо.
Медленная смерть Земли, уничтожаемой вторгшимися на нее несколько веков назад пришельцами-Вседержителями, протекала без мучительной агонии. В подобной смерти тоже есть своя романтика — романтика увядания, угасания, ухода в небытие, погружения в Лету… Вседержители отобрали у нас огонь, превратив его в разрушительный метафламм. Они настолько истончили нам атмосферу, что даже в полдень на нашем небе светили звезды. Мы потеряли почти все водные запасы, кроме еще не растаявших антарктических льдов. А в итоге лишились бы и их, поскольку наш враг не оставлял попыток растопить южную полярную шапку. Это был неумолимый закат человечества, пускай мы и старались отсрочить свою кончину с помощью доступных нам трофейных технологий пришельцев.
Вот только разве в силах человек остановить закат? Да, мы можем подняться на самую большую гору, к верхней границе атмосферы, и продлить себе радость созерцания заходящего солнца. Но как бы мы ни изощрялись, как бы высоко ни взбирались, оно скроется за горизонтом независимо от нашего желания. И оставит нас одних на горной вершине, во мраке, холоде и безысходности.
И все-таки отыскался на Земле герой, сумевший остановить конец света, сокрушив оплоты Вседержителей — исполинские Столпы. А заодно с ними, похоже, и планы пришельцев по окончательной очистке нашей планеты от остатков человеческого мусора.
Этого самоотверженного человека звали Дарио Тамбурини. Используя научные разработки ордена монахов-табуитов, что был истреблен армией хозяйки антарктических вод — Владычицы Льдов, — выживший молодой монах Тамбурини совершил невозможное. Он умудрился заключить мир со своими злейшими врагами-южанами и нанес вместе с ними удар по Новому Жерлу — одному из ключевых узлов Столповой системы Вседержителей. Я и команда моего бронеката-истребителя также принимали в этом участие. И отправили нашего друга Дарио верхом на сверхмощной бомбе прямиком в бездонный колодец, навстречу погибели. А иначе было никак. Бомбу требовалось активировать вручную, в строго определенный момент, и кто, как не ее изобретатель, мог выполнить такую ответственную работу.
Бомба взорвалась, и вызванная ею в глубинах Земли цепная реакция разрушила те механизмы, что столетиями превращали наш мир в безводную и безвоздушную пустыню. Наш удар по пришельцам был страшен. Мы могли только догадываться о том, что при этом творилось в недрах планеты. Но, судя по ужасам, какие разразились на ее поверхности, можно было сделать вывод: камикадзе Дарио сумел потрясти сами основы современного мироздания.
Первыми упали Столпы. Фундаменты подпирающих небеса многокилометровых башен ослабли, и они завалились на землю, породив множественные катаклизмы. А также похоронив под собой артели Стервятников — собирателей иностали. Той самой иностали, что прежде отваливалась от Столпов и служила главным строительным материалом, а также движущей силой нашей экономики.
Впрочем, скорбь по Стервятникам скрашивало то, что вместе с ними погибло немало Вседержителей. Они не могли жить на поверхности Земли, в агрессивной для них среде, поэтому их базы располагались на вершинах башен. И когда те рухнули, не все пришельцы успели запрыгнуть в свои летучие корабли и удрать в космос. Многим из них было суждено найти здесь свою кончину, разбившись о земную твердь.
Потом из долгого подземного заточения вырвалась вода. Сначала она заполнила разломы и впадины на бывшем океанском дне, а также заставила выйти из берегов талые антарктические озера. И продолжала прибывать, правда, уже не равномерно, а хаотически — где-то быстрее, где-то медленнее. На одном краю Атлантики вода могла фонтанировать из-под земли и затапливать в считаные дни огромные территории. В то время как в других местах уровень новорожденных водоемов оставался неизменным. Или же вовсе падал, хотя, образовавшись однажды, они уже не исчезали полностью.
Вода возвращалась в свои покинутые когда-то владения коварной и непредсказуемой стихией. Конечно, мы наблюдали лишь отголоски тех катаклизмов, что бушевали где-то в земных недрах. Но и этих долетающих до нас «брызг» хватило, чтобы изменить картину нашего привычного мира.
Все имеющиеся у нас карты вскоре устарели и стали пригодными лишь для весьма приблизительной прокладки маршрута. Дороги и гидромагистрали, по которым еще вчера танкеры Владычицы Льдов снабжали Атлантику водой, были размыты озерами и реками. Высотные отметки в Атласе еще позволяли предугадать, затоплен или нет тот или иной отрезок пути. Но даже опытные картографы не сумели бы вычислить ни площадь потопа, ни скорость его разлива, ни то, как он отразился на окружающих землях. Словно оголодавший зверь, вода жадно отъедала у нас пригодное для жизни пространство. И то, что еще вчера казалось недостижимым счастьем — возвращение на Землю рек, морей и океанов, — сегодня вылилось в настоящую всемирную катастрофу…
…Которая лишь усугубилась, когда на нас обрушилось еще одно долгожданное «счастье» — огонь.
