оказалось не так-то просто: традиции глубоко укоренились в народе. Антирелигиозной пропагандой денно и нощно занимался агитпроп, изо всех сил высмеивая «поповский дурман». Бессилие побороть религию «кавалерийским наскоком» вызывало у властей явную озлобленность. Выражалась она, в частности, в нескрываемой злой издевке, с которой освещались религиозные праздники на страницах газет.
Именно с такой нескрываемой издевкой писала в июле 1927 г. «Красная газета» о праздновании дня иконы Казанской Божьей Матери – престольном празднике церкви на Красненьком кладбище. «К этому дню обитатели окраин готовятся всяк по-своему, – говорилось в „Красной газете“. – Домохозяйки с утра стряпают пироги, стоят в очереди у „кирпичников“ (госспирт). Попы штопают карманы и поборные сумки, а уличные торговцы в уме высчитывают предполагаемые барыши».
Раньше в этот день фабрики и заводы не работали. Теперь же выходной отменили, но праздник Казанской иконы многие горожане все же отмечали. С самого утра на Красненькое кладбище начиналось паломничество женщин, а после заводских гудков о конце работы подтягивались паломники-мужчины, большинство из них были навьючены корзинами с «огненной водой».
«Появлялась целая армия попов, – с уничижительной интонацией сообщала „Красная газета“. – Староцерковники какие-то обдерганные, измызганные, в заплатах, лохматые, точно лешаки, выползшие из своих таинственных убежищ. Живоцерковники прилизанные, коротко стриженные, безусые или с усами по-английски. Одеты чистенько, в новых рясах, а кое-кто и в „джимми“. Все они вместе переживают страдную пору. Нечего греха таить – пока жатва обильная».
Дом по Краснокабацкому шоссе. Фото 1939 г. Из семейного архива В.П. Шек-Иовсепянц
К вечеру Красненькое кладбище начинало напоминать провинциальный базар с его шумом и гамом. Народ без стеснения, нередко нагишом, барахтался в грязной и мутной речке Красненькой, разделявшей кладбище на старую и новую части. Издевке газетчика не было предела: тех, кто поддавался «поповскому дурману», жалеть не полагалось. «В грязи, точно свиньи, с визгом и хохотом полощатся пьяные женские и мужские тела, – читаем дальше в „Красной газете“. – Реченка им по колено, а они стоят в чем мать родила. На берегу праздная толпа хохочет и улюлюкает»…
Мужское население Вологодско-Ямской слободы трудилось в городе ямщиками. Домики в слободе были в основном небольшие, деревянные – ямщики жили бедно. Однако стояло здесь и несколько богатых двухэтажных больших домов. Их владельцы не были ямщиками – они занимались промыслом золотарей, то есть очищали выгребные ямы в городе.
Каждая семья имела свое хозяйство, огороды, ягодные кусты – смородина, крыжовник. Садов почти не было – плодовые деревья плохо росли из-за близких грунтовых вод.
Со временем Вологодско-Ямская слобода разрасталась в сторону Автово. Новые дома жителей слободы возводились по Краснокабацкому шоссе, название которого
