желто и ало,Как павлин большой, красиво!
К птице жгучей, яркокрылой,
Уж приблизилась Олона,
Но вскричала просветленно:
«Ты пришел за мной, о милый!
Радость! Мы – не иноверцы.
Мы вовеки вместе будем!..»
Провела рукой по грудям,
Ухватилася за сердце,
Гибко на землю склонилась
И с улыбкою скончалась.
Тут во всех вонзилась жалость,
И объяла всех унылость.
Это стон, степная выпь ли?
Это рев, лесные ль вепри?
Нет, то – люди с эхом дебрей
Так рыдали, словно гибли!
И отчизну Згара кинул —
За грядой он скрылся горной.
Утопился Уго черный —
Он в родной Лейяле сгинул.
Посчитался с Руей Славий —
Кто из них всему виною?
Кончил с ней он головнею,
С ним она – резцом в оправе.
И смутилась думой Юлис,
Пала духом Волотая,
Но крепились, наблюдая,
Чтобы толпы не рехнулись.
Трупы рядом положили,
Довершили их сожженье,
И возникло возвышенье
Золотисто-серой пыли
С узким глиняным сосудом
На вершине округленной,
На котором вьюн Олоны
Уцелел каким-то чудом.
А потом великим пиром
На насыпанной могиле
Память тех, что в ней почили,
Всем дивейским чтили миром.
Дивки, ночи старше, пили
Меда огненные чаши,
Дивки, звезд юней и краше,
Коло пестрое водили.
И сказала там, на тризне,
Подымаясь, бабка Ула
Громче вихорного гула:
«За Олону мед мой брызни!
Ибо нету и не будет
На земле цариц добрее
И мудрее, и храбрее.
Мир Олону не забудет.
А теперь сидит Олона
На лазоревом царенье,
Там, где слепнет наше зренье —
За луной оголубленной!»
И сказала там же, в коло,
Запевая, дружка Йинка,
Тонкозвучней, чем тростинка:
«Об Олоне пой, мой голос!
Ибо нету и не станет
На земле жены прекрасней,
И нежней ее, и страстней.
Об Олоне мир вспомянет.
А теперь живет Олона
Со своим Медуном милым
Там, где быть нам не по силам —
За зарей орозовленной!»
Так справлялися поминки
Между стариц и красавиц,
Между шумных, умных здравиц
Бабки-Улы, дружки-Йинки.
Нежно брезжил день предзимний,
Гордо граял черный ворон.
Зеленее край стал, оран,
Городище стало дымней.
Впереди – курились дали,
Золотились Загадули,
Птицы тихие тянули,
Чтоб запеть и не гадали.
Только озеро Лейяла
Перламутром стлалось в русле,
В вырезные било гусли —
Обо всем нам рассказало.
Так пускай, как горлиц вертел,
Зло влюбленных погубило —
Эта песнь их оживила,
Этот
