всех, кого ты знаешь, по тому, как сильно их любишь, и если прибор того, кто в «Скорой», распознал прибор того, кого он больше всех любит, или того, кто больше всех любит его, и если у того, кто в «Скорой», по-настоящему тяжелая травма, и он может даже умереть, на «Скорой» могло бы загораться:
Еще может быть так, что кто-нибудь окажется первым номером в списках сразу многих людей, и когда он будет умирать, а «Скорая» – ехать по улицам в больницу, на ней постоянно будет гореть:
«Бабушка? Прием?» – «Что, лапонька? Прием?» – «Если дедушка был такой хороший, почему он тогда от тебя ушел? Прием». Она сделала полшага назад и пропала из вида. «Он не хотел уходить. Ему просто пришлось. Прием». – «Но почему пришлось? Прием». – «Я не знаю. Прием». – «И ты не сердишься? Прием». – «На него? За то, что он ушел? Прием». – «На себя. За то, что не знаешь, почему. Прием». – «Нет. Прием». – «И не расстраиваешься? Прием». – «Очень расстраиваюсь. Прием». – «Не отключайся», – сказал я, и подбежал к своему походному набору, и схватил дедушкин фотик. Я подошел с ним к окну и щелкнул ее окно. Вспышка осветила улицу, которая нас разделяла.
10. Уолт 9. Линди 8. Алиша
Бабушка сказала: «Я только надеюсь, что ты никого не будешь любить так же сильно, как я тебя. Прием».
7. Фарлей
6. Минч/Тюбик (поровну)
5. Стэн
Я услышал, как она поцеловала кончики своих пальцев, а потом подула на них.
4. Бакминстер 3. Мама
Я тоже послал ей воздушный поцелуй.
2. Бабушка
«Отбой», – сказал кто-то из нас.
1. Папа
Нам нужны карманы побольше, размышлял я уже в постели, поджидая, когда истекут семь минут, необходимых нормальному человеку, чтобы заснуть. Нам нужны громаднейшие карманы – такие, чтобы в них умещались наши семьи, и наши друзья, и даже люди, которых нет в наших списках, незнакомые, которых мы все равно хотим защитить. Нам нужны карманы для муниципальных округов и целых городов, карманы, способные вместить всю Вселенную.
Восемь минут тридцать две секунды…
Но я знал, что карманы не бывают такими большими. В конце концов все потеряют всех. Нет такого изобретения, чтобы это предотвратить, и поэтому в ту ночь я чувствовал себя, как та самая последняя черепаха, на которой держались все остальные.
Двадцать одна минута, одиннадцать секунд…
Ну, а ключ я повесил на веревочку рядом с ключом от квартиры и носил, как колье.
Ну, а сам я не мог заснуть еще долго-долго. Бакминстер свернулся рядышком, и я поспрягал немного, чтобы не думать о другом.
Je suis
Tu es
Il/elle est
Nous sommes
Vous êtes
Ils/elles sont
Je suis
Tu es
Il/elle
