Юрсенар. Философский камень (1968).
27. Владимир Набоков. Лолита (1955).
28. Джеймс Джойс. Улисс (1922).
29. Дино Буццати. Татарская пустыня (1940).
30. Андре Жид. Фальшивомонетчики (1925).
31. Жан Жионо. Гусар на крыше (1951).
32. Альбер Коэн. Прекрасная дама (1968).
33. Габриэль Гарсиа Маркес. Сто лет одиночества (1967).
34. Уильям Фолкнер. Шум и ярость (1929).
35. Франсуа Мориак. Тереза Дескейру (1927).
36. Раймон Кено. Зази в метро (1959).
37. Стефан Цвейг. Смятение чувств (1927).
38. Маргарет Митчелл. Унесенные ветром (1936).
39. Д. Г. Лоуренс. Любовник леди Чаттерлей (1928).
40. Томас Манн. Волшебная гора (1924).
41. Франсуаза Саган. Здравствуй, грусть (1954).
42. Веркор. Молчание моря (1942).
43. Жорж Перек. Жизнь, способ употребления (1978).
44. Артур Конан Дойл. Собака Баскервилей (1902).
45. Жорж Бернанос. Под солнцем Сатаны (1926).
46. Фрэнсис Скотт Фицджеральд. Великий Гэтсби (1925).
47. Милан Кундера. Шутка (1967).
48. Альберто Моравиа. Презрение (1954).
49. Агата Кристи. Убийство Роджера Экройда (1926).
50. Андре Бретон. Надя (1928).
Видя, как при всеобщем равнодушии (или попустительстве) приближается дематериализация литературы, я решил составить еще один список книг ХХ века – МОИХ ЛЮБИМЫХ СТА КНИГ, КОТОРЫЕ НАДО, ПОКА НЕ ПОЗДНО, ПРОЧЕСТЬ НА БУМАГЕ. Французский «топ-50» не вызвал у меня особенных возражений – при всей своей эклектике он основывался на консенсусе и выглядел достаточно сбалансированным. К сожалению, он обладал одним существенным недостатком: это был не мой, а чужой список. Мне же захотелось устроить собственный «хит-парад минувшего века» – субъективный, несправедливый, однобокий, очень личный. Одновременно и более современный, потому что я считаю преступлением превозносить исключительно мертвецов, то есть тех, кто меньше всего нуждается в нашей помощи. Я многим обязан своим современникам и не понимаю, почему большинство литературных критиков наказывают некоторых авторов только за то, что те еще живы. Как в 1911 году Валери Ларбо написал в «Фермине Маркес»: «Господа школьные надзиратели, чьи библиотеки состоят из конфискованных у учеников книг, объяснят вам, что всякий автор, претендующий на обладание начатками таланта, обязан скончаться не менее чем 75 лет назад». Мне не хватает терпения ждать приговора потомков. Преимущество живых писателей в том, что с ними можно встречаться, дружить или враждовать, задавать им вопросы по поводу их творческого метода и (иногда) выслушивать ответы, оказывать друг на друга влияние, сравнивать себя с ними, испытывать взаимное уважение, с ними можно ссориться, мириться, спать или обливать их помоями. Значительная часть авторов, вошедших в мой хит-парад, никогда не упоминалась ни в одном литературоведческом эссе. Цель этой книги не в том, чтобы предложить некую альтернативную иерархию (любые художественные рейтинги лживы по определению, потому что творчество – не лошадиные бега), а в том, чтобы восстановить справедливость: пока французская литература после смерти Пруста, Селина, Сартра и Камю почивала на лаврах, появилось определенное
