царя Салтана и говорить нечего. Самим не смешно? А Любку я и сам сумею защитить.
Яга Яговна встала передо мной, уперев руки в бока:
– А мы тебе, внучек, не доверяем. Выпил всего ничего – и контроль над собой потерял. Начал гоняться за девонькой, нет чтобы лаской да нежностью…
Что бабка хотела сказать, я так и не понял. Любка, возившаяся у печки, опрокинула на себя чугунок и завопила:
– Ой, как больно!
Бабки бросились к ней и начали торопливо чем-то смазывать кожу.
Что же тут произошло? Не просто так окно выбито. Что-то недоговаривают.
После долгих уговоров старушки все же согласились остаться дома. Сказали, будут присылать воронов узнавать новости. Наконец мы сумели с ними распрощаться. Правда, пришлось прихватить несколько котомок с пирожками да яблочками.
Любка взглянула на моего коня и вдруг заявила:
– Может, я лучше на метле? Понравился мне этот транспорт.
– Полетаешь на шабаше. А здесь подданные не поймут и не оценят.
Девчонка стрельнула глазищами и покорно взобралась в седло впереди меня.
Мы двигались по лесной тропе. Я прижимал Любку к груди. Внезапно обдало жаром, сердце застучало. Тело откликнулось на близость спутницы. Сдерживаться стало почти невозможно. И чего жду? Она ведь моя жена. Впрочем, до сих пор и отсутствие брачных уз меня никогда не смущало. Брал что хотел.
Я склонился к девчонке. Легко коснулся губами ее виска. Провел рукой по волосам. Стал осторожно покрывать поцелуями лицо. Любка не шевелилась и не сопротивлялась, только напряглась и замерла, словно неживая. Она обернулась, и наши взгляды встретились. Думал, увижу в ее глазах страх, а разглядел только выражение безнадежности и покорности. Некоторое время молча рассматривал ее. Нет, такая мне не нужна. Я вспомнил про спор с Угримом, глубоко вздохнул и с трудом взял себя в руки. Спешить некуда. Подожди, девочка, ты еще будешь страдать и считать минуты до наших встреч. А сейчас выясним кое-что другое.
Я наклонился к ее уху и прошептал:
– А теперь рассказывай, что было в ту ночь, когда я потерял сознание. Не верю, что свалился от простой настойки. Это сделали бабки? Так?
Любка захлопала глазами:
– Они сказали, что ты болен. И попросили, чтобы я добавила тебе целебный бальзам в питье. Наверное, слишком много налила.
Я прошипел:
– И чем же я, по их мнению, болен?
Она замотала головой:
– Не знаю.
Меня осенило:
– Ты им пожаловалась, что боишься меня и не хочешь оставаться со мной наедине?
Теперь я по-настоящему разозлился. А девчонка фыркнула:
– Нет, не так.
– Тогда, может, все-таки скажешь?
Любка завертелась, как уж, и покраснела. Тяжело вздохнула:
– Твои бабки стали допытываться, каков ты в постели. Говорили, что женщины от тебя без ума.
В глубине ее глаз мелькнули смешинки.
– Ну
