пещеры, как обошел неприметные ловушки, как не задел сигнальные чары. На сером плаще, накинутом поверх обычной дорожной одежды, не имелось ни герба, ни сигны, ни рун, ни иных опознавательных знаков, указывающих на сословную или цеховую принадлежность смертного. Путник шел уверенно, ничего не опасаясь, хотя не держал при себе меча или иного оружия. Отсутствовали и защитные амулеты. Лицом он походил на эйлина из Морского Союза – темно-каштановые кучерявые волосы и борода, смуглая кожа, длинный широкий нос с расширенным кончиком, карие глаза, сросшиеся густые брови.
Безмятежным спокойствием веяло от человека – так безмятежна и спокойна театральная маска, скрывающая истинное лицо актера.
Покинув предгорье, путник уверенно направился на юго-восток. По плоской серой равнине лишь иногда прокатывались всклоченные шары перекати-поля да пробегали темные ящерки. Здесь было слишком мало жизни для танатофлоры, даже бесплотные существа сторонились здешних мест. Однако жители ближайших фригольдов исправно патрулировали Тихую равнину – не-жизни нельзя было дать ни малейшего шанса.
Чернильные тучи не покидали небо с самого утра, полностью скрывая солнце и растворяя окрестности в сером мареве. Несмотря на плохую видимость, человек, ни разу не остановившись, уверенно шел в одном направлении. Он не боялся встречи с фригольдерами или караулом из горной крепости, поскольку знал – сегодня даларийцы могут отдохнуть от своих забот, ведь в этот день покой Даларии хранят сами боги.
Боги смерти – единственные из Старших богов, кому Договор между Небесным Градом и Нижними Реальностями позволяет без препятствий и дополнительных условий пребывать в мире смертных эфирными телами. Часто в землях, искаженных магией или отголосками древних войн титанов с богами и богов с убогами, души умерших не уходят в посмертие, подчиняясь Законам Перерождения, а задерживаются в Равалоне, несмотря на то, что Орны[2], разрезав нити судьбы, лишили их предначертанной с рождения связи с миром. Их удерживают собственные нити, сотворенная ими лично связь – долг, обязательства, стремления, проклятия, склонности, влечения, надежды, неоконченные дела, эмоциональная привязанность и многое другое. В Махапопе это называют танхой – жаждой существования, ненасытным стремлением к счастью посредством удовлетворения желаний. Такие души, избежав странствия в Белую Пустыню на Суд Истины, могут стать безвредными тенями, но могут и обратиться в опасных призраков, особенно в местах, пропитанных порченой или искажающей естественный порядок вещей Силой. В призраков настолько опасных, что вобравший в себя достаточно нечистого эфира фантом мог изгнать, а то и убить Младшего бога, хранящего и оберегающего определенную местность. Потому и дозволено было богам смерти, которые обычно лишь сопровождали души в Белую Пустыню, беспрепятственно перемещаться по миру смертных, если почувствуют они угрозу возникновения неспокойного призрака.
За
Орны (Сестры) – сестры-титаниды, которые плетут нити судьбы всех живых существ Равалона. Младшая, Мала, заведует юностью смертных, средняя, Рода, – зрелостью, старшая, Бабу, – старостью. Четвертая сестра, Смера, слепа. Считается, что она ходит повсюду с острыми ножницами и иногда случайно разрезает нить, которая еще плетется, и тогда смертный умирает раньше отмеренного ему срока. Мала, Рода и Бабу символизируют судьбу, в то время как Смера – случай.
