отваживать? – не понял я.
– Сглаз.
– Что такое «сглаз»? – снова не понял я.
– Сглаз – это когда к тебе неудачи привязываются, – пояснил Барков. – Видимо, Лина увлекается мистикой. А может, и нет.
– Чем?
– Мистикой. Если хочешь, я расскажу…
Рассказать Барков не успел – в рубку протиснулась обладательница мумифицированного яйцекладущего млекопитающего. Интересно, что у них на «Блэйке» произошло, если Барков знает про какие-то там сглазы? Я вот не знаю. Надо будет как-нибудь расспросить его поподробнее.
Груша с трудом уместилась в центральном кресле и приняла шкиперский вид. Наверное, сейчас толканет какую-нибудь затертую космическую присказку, типа «спокойной плазмы», или «семь футов под килем», или даже «порвем пространство на британский флаг»…
И Груша меня не подвела.
– Ну что, покойнички, полетели? – спросила она и, не дожидаясь ответа, активизировала автопилот.
Здорово! «Ну что, покойнички, полетели?» Если верить легенде, именно так сказал легкомысленный капитан «Королевы Мэри», после чего круизер исчез где-то в районе Синей Колыбели. Вместе с двумя тысячами пассажиров.
Завыли насосы, со всех сторон в рубку потекла густая розовая субстанция.
– Что это?! – дернулся Барков.
– Ничего страшного, – успокоила Груша, – просто амортизационная жидкость. Неудобства временные, только на период первичного ускорения. Вы быстро привыкнете.
Груша премило поморгала, достала баллончик и вбрызнула в глаза жидкие линзы.
– Дай мне… – потянулся было и я, но Груша баллончик спрятала.
– Она прибывает, – сообщил сбоку Барков.
Розовые сопли действительно прибывали с угрожающей скоростью. Они были холодные, неприятные и добрались мне уже до подбородка.
– Корыто… – ругнулся я. – Чтоб это корыто провалилось…
Я захлебнулся.
С подобными устройствами я дела еще не имел, однако знал, что тут главное не дергаться и не задерживать дыхание, а то очень неприятно утонешь. А надо утонуть приятно. Поэтому я смело вздохнул и задышал – амортизационные сопли были насыщены кислородом, в них можно было не то что дышать, в них можно даже жить. По вкусу они напоминали клюквенный кисель, и питательность примерно такая же.
Справа от меня уверенно работала с сенсорным пультом Груша, а еще правее извивался Барков – пытался задержать дыхание. Но пытался недолго – Груша не глядя стукнула его кулаком в грудь, и Барков вздохнул.
Сопли заполнили всю рубку, нос корабля стал задираться, нацеливаясь в небо. Скоро он задрался окончательно, пошел обратный отсчет. Когда приятный механический голос произнес «зеро», «Чучундра»… пардон, «Валендра» рванула вверх.
Мы пропороли атмосферу, пропороли все орбиты и прыгнули к Луне. Причем почти
