Вальтц обещал за эти дни подготовить выборку, приеду – ознакомлюсь.
Тихий смешок срывается с моих губ прежде, чем я успеваю это осознать. Я быстро гашу улыбку, но на вопросительный взгляд приходится ответить:
– Ты же трудоголик.
– Но я умею расставлять приоритеты, – хмыкает он, забирая тарелку со стола.
После обеда мы отправляемся гулять. До ранних зимних сумерек остается пара часов и, пользуясь случаем, я утаскиваю инквизитора на любимую опушку. Риндан долго, смешно наморщив нос, ищет что-то в снегу, а затем, внезапно выпрямившись, бросает в меня шишкой, выкопанной из-под белого одеяла. Я не оставляю его выпад без ответа и демонстративно леплю огромный снежок, глядя, как Максвелл, петляя, убегает от броска. Мне смешно и спокойно – удивительно, как может изменить жизнь пустой резерв. Или… не резерв?
Мысль, посетившая меня, настолько внезапна, что я замираю, открываясь врагу и пропуская снежок. Он летит мне прямо в лоб и через миг я уже сижу в сугробе, отплевываясь и пытаясь стряхнуть налипший на лицо снег.
– Не больно? – надо мной склоняется Риндан.
Я корчу страшную рожу и, схватив его за воротник дубленки, опрокидываю в сугроб. Он не сопротивляется и даже, кажется, поддается. Откинувшись назад, я наблюдаю за медленно синеющим небом. Сверху беззвучно падает снег и на мгновение мне вдруг кажется, что моя жизнь заложила вираж и понеслась по другому маршруту.
– Красиво, – комментирует инквизитор.
– Очень, – улыбаюсь я, глядя над склонившиеся над нами еловые лапы.
Лежать долго не удается – уже через несколько минут Максвелл поднимается и протягивает мне руку:
– Вставай, простудишься.
Подниматься не хочется, но резон в его словах есть – зелье Джо хорошо ослабляет иммунитет и даже опустошенный резерв здесь не поможет. Поэтому скрепя сердце встаю и даже позволяю Риндану себя отряхнуть.
– Замерзла?– зеленые глаза пристально глядят на меня и я внезапно понимаю – да.
– Замерзла, – улыбаюсь.
Этого хватает. Подхватив меня под локоть, инквизитор ловко выруливает на протоптанную дорожку и уже через четверть часа мы стоим у моей калитки. Не сдержавшись, бросаю взгляд на соседний дом и тут же хмурюсь: дым из трубы не идет. А, учитывая мороз, не топить – просто глупо. Значит…
– Что такое? – мужчина оборачивается ко мне и я внезапно обнаруживаю себя стоящей в одиночестве на улице. Риндан испытывающе глядит на меня от крыльца.
Качаю головой:
– Нет, все хорошо. Задумалась.
По дороге к двери я не удерживаюсь и еще раз оглядываюсь на дом, жалея, что крыльца отсюда не разгляжу: интересно было бы узнать, уехали они или что-то случилось?
Дверь скрипит, пропуская нас в тесный коридор. Нет, будь я одна, мне бы хватило, но Риндан будто занимает все пространство, нависает надо мной, помогая снять шубку и я только теперь замечаю, что едва достаю ему до плеча.
Мы проходим на
