могу же я отказать представителю самых низших слоёв населения.
– Я знаю, Римма, что ты очень добрая и отзывчивая.
– Жаль, что я не буду иметь возможности в ближайшие дни приехать в Хэллоуин. Мне срочно надо отправляться в Трубу. Мне обязательно необходимо присутствовать на открытии строительства мемориального центра. Ведь наш Ночной Хоккеист – такая выдающаяся личность!
– Наверное, и мёртвые встанут из могил в массовом порядке и наспех похороненные рядовые граждане и явятся на открытие строительства. Как же такое событие! Ведь такой центр, но в честь другого замечательного бывшего руководителя Обнуляндии Сурового Весельчака уже имеется… правда, не в Трубе. Но какая разница! Он – в большом городе Кабанбург. Заметь, Римма Афанасьевна, я совсем не утверждаю, что тот господин тоже довольно успешно занимался уничтожением «простого» народа.
– Шутник! Всё ведь опошляешь. Так вот. Вместо меня, в посёлок Хэллоуин, на открытие монументальной чугунной фигуры под названием «Негодяй» поедет моя заместительница Яра Анисимовна Кулькова. Молодая и симпатичная. Ты уж с ней не очень… много и не часто. Она прекрасная женщина, отличный человек и специалист. Но в сексуальном плане тварь… мерзкая и ненасытная. Ей всё мало.
Римма наклонилась к Денискиному фаллосу, опустила вниз голову и, широко раскрыв рот, заглотила окончательно завядший «пестик» почти вместе с его волосатыми шарами. Она это делала в знак особенного уважения, признательности и понимания к ваятелю и стихотворцу. Правда, это чувство иногда проявляется у неотразимых женщин и по-иному, но чаще всего, происходит, именно, так.
По большому секрету крупная начальница областного уровня сообщила известному скульптору, что почти на самом высоком уровне ставиться вопрос или ходят разговоры, чтобы, со временем, посёлок городского типа Хэллоуин сделать запасной столицей. На всякий случай. Причём, это никакой не прикол, а относительно обдуманное предложение. Да ведь и само название будущего города, в перспективе, с миллионным населением будет удивительным и неповторимым, говорящим само за себя. Хэллоуин! Но, может быть, его переименуют, и посёлок будет носить название Ближняя Труба.
– Но здесь я не выражаю никакого восторга, – огорчился Дениска. – Ведь вслед за некоторыми многочисленными государственными структурами в наш славный посёлок помчится и море прихлебателей, почитателей нашего замечательного и, во многом, удивительного президента. Ясно, что я говорю о многоуважаемом Ночном Хоккеисте, если выражаться точнее, то об Игнате Игнатьевиче Клюкине.
– Наверняка, там у вас в посёлке или новом городе организуется и Центр научного и практического Ночного Хоккеизма.
– Если так, – сказала из кустов крыса Мазя, – то я обязательно переберусь на постоянное место жительства в Хэллоуин или, как его, в Ближнюю Трубу. Мы с Ночным Хоккеистом и внешне очень похожи, и характерами. Мы – соратники.
– Почему ты так решила, Мазя? – поинтересовалась Курдюмина. – Что же вас,
