что Митя опустился бы и до таких приемов, если бы не вмешалась Даша.
– Так, – сказала она, – не будем отравлять дружную компанию националистическими миазмами.
Она достала укулеле и исполнила «Любочку». Ира, помнившая текст, изумилась, что эту не самую раскрученную песню из доцифровой эры знают все за столом. Раздухарившийся Митя подпевал темпераментнее остальных.
– Всем добра! – воскликнула Даша с последним аккордом.
– Всем добра!
– Йоу!
После второго бокала вина разговоры за столом разделились. Митя снова увел Риту и Дашу в грузино-русские политические дебри. Влюбленные шептались в своем уголке. Денис, почесывая заросшие щеки, примеривался к Ире и, судя по всему, целил ей в сердце. Меткостью он явно не славился.
– Даша сказала, что ты очень умная.
Ира пожала плечами.
– Ты ведь этнограф?
– Да.
– Этнография – полезное направление, – сказал Денис. – Оно напоминает нам, что каждый народ, даже самый маленький, значим для человечества. Нет более привилегированных и менее привилегированных. Отец мой повторял, что солнце для всех светит одинаково.
Иру подмывало сострить, что как раз таки солнце для разных этносов светит по-разному, эскимосы не дадут соврать.
– Наверное, он прав, – продолжал Денис. – Пусть мы и не сблизились, я многому у него научился. Не уверен, что я правильно понимал отца и определял его место в моей жизни. Я не виноват, и все же мне есть, о чем жалеть.
Ира молчала.
– Спустя годы на нас наваливается тоска по временам, когда мы испытывали счастье, но не сознавали его. Мы напрасно хватаемся за то, что ускользнуло от нас.
В кармане Иры просигналил телефон. Никогда еще ее так не радовали уведомления. Она коротко извинилась и выскочила в коридор, подальше от рефлексивного типчика и его половинчатых откровений.
Извещение из «Вайбера». Час от часу не легче. Установившая этот мессенджер разве что от избытка свободной памяти на телефоне, Ира не пользовалась приложением и не советовала его друзьям.
Тут ты меня не забанила)
Ире словно снежок закинули за шиворот.
Как ты, крошка?
Скучаю по тебе.
Сильно-пресильно.
Зачем это писать? Зачем это писать так?
Ты уехала, как напоказ. Мне не нужно очевидных знаков, чтобы прозреть. Да, ты не любишь меня, у тебя своя жизнь, свои планы. Вот только незачем, подруга, сбегать от меня. Это обидно, знаешь ли.
Я тебя не преследую, это ты от себя бежишь.
Дрожащими пальцами Ира снесла «Вайбер» вместе с треклятой перепиской. Коридорные стены угрожающе надвинулись, и Ира поспешила обратно в комнату.
– Сестра, что с тобой? – воскликнула Даша.
– Ничего.
