на верхушке пост:
Сначала мужчины тысячелетиями удерживают в руках средства производства, а затем хвастаются тем, что все изобретения и открытия принадлежат им.
Хрипонин от души посмеялся. Да, он такой. Он добыл огонь и спустился в шахту за алмазами. Он оседлал коня и пришвартовался к берегам Америки по пути в Индию. Он поборол оспу и поднял в небо самолет, выдумал нотную запись и передал привет из космоса, сконструировал полку для обуви и одарил домохозяйку блендером. Цельсий и Фаренгейт, Эдисон и Тесла – это все он. Он изобрел все, включая бумагу, каблуки, сепаратор, консервную банку, шприц для подкожных инъекций, вешалку, радио и самовар. Так что не мотайся под ногами, Ирина Алексеевна, и иди вари борщ, который, надо полагать, тоже изобрел мужчина. Притом настолько скромный, что постеснялся патентовать свое детище.
Когда смех иссяк, Сергей в очередной раз обеспокоился женским наступлением, беспримерным по своей наглости. Ядовитая идеология под видом жвачки для мозгов расползалась по Сети и вторгалась в неокрепшие умы почище нацистской пропаганды. Не экологическая катастрофа, не ядерная опасность, не нашествие варваров-мигрантов – вот настоящая угроза для человечества, какой бы абсурдный или унылый облик она ни принимала. Еще поколение-два, и растерявшие остатки достоинства мальчики в унисексе будут по стенке ходить, дабы их не уличили в оскорбительном поведении.
Самое страшное, что Стелла тоже подпала под демоническое обаяние псевдоосвободительной псевдофилософии феминисток. Хрипонин с тревогой ждал возвращения дочери из лагеря. Стелла слала приветы и с гордостью сообщала, что выучила две сотни слов на английском. Cough, sneeze, bruise, headache, классно, правда?
Елисей
Петербург между тем не отпускал. Алкал внимания, поклонения, жертв. Ревнивый до неприличия город напористо помещал себя в центр помыслов и устремлений Елисея, оттесняя на периферию прочие локации и означающие.
Его внезапный отъезд никого в восторг не привел. Сначала позвонил оповещенный в числе последних научрук, чье недоумение прямо по ходу длинного монолога переросло в кипучее недовольство. Следом написала настроенная мирно Лена, которая нашла через знакомых чудо-лора из Бурятии, принимающего на Озерках по вторникам и четвергам. Убедительней всех действовал деканат: там потребовали утрясти заключительные формальности с отчислением и расставить нужные подписи. Елисей по телефону едва ли не клялся, что ни одной живой душе не обмолвится, если в университете подделают его почерк, но безликий бюрократический аппарат настоял на личном присутствии.
Перебросив через плечо вещмешок с бутербродами, Елисей на рассвете во вторник ступил на трассу – все так же пытать счастья с попутками. Голодный и остервенелый, в среду он влетел в деканат Института наук о Земле за двадцать минут до закрытия и объявил, что берет всех в заложники до тех пор, пока ему не поднесут бумаги на подпись.
– Променяли магистратуру на блогерство? – пошутила секретарша.
– С особым цинизмом, – ответил
