средней ценой за выпивку, ни качеством бизнес-ланчей, ни уровнем культуры персонала, ни дизайном интерьера, ни чистотой уборной, ни впечатлениями посетителей, нализавшихся до покаянных звонков призракам из прошлого. Эта аура – главное, что удерживает бар в городских алкогидах, в ресторанных рейтингах и в тяжелой ротации на волнах сарафанного радио. Как ни банально, у каждого бара есть душа. И хозяин обязан отслеживать мельчайшие вибрации этой души, трепетно оберегать ее и не травмировать бесконечными новшествами или, напротив, оскорбительным невниманием. Если владелец холодеет к детищу, бар умирает. Помещение пустеет, и туда въезжают другие господа со свежим проектом и своими взглядами на устройство души, вымученными и противоречивыми.
– Налей-ка мне имперского стаута, – приказал Хрипонин Аркадию. – И передай на кухню, пусть мне еще утки принесут.
Сергею казалось остроумным название «Эль Стакано», пока Михаил не признался, что при этих словах в его голове возникает образ красномордых мексиканцев в комичных шляпах на веревочке. Сергей ни секунды не цеплялся за бракованный вариант – лишь прекратил делиться соображениями с кем попало.
Маркетологи утверждали, что требуется одно-единственное слово – емкое, благозвучное, свободное от сорных ассоциаций. Настолько же тотальное, насколько и пустое. «Искра» отсылала к совковым символам, «клевер» – к Ирландии и к пабам, «ежевика» – то ли к клубничке, то ли к яблочной IT-тематике. От компонентов вроде «крафт», «пена», «пиво», «beer» Хрипонин отрекся из-за их исчерпанности. Нет верней способа прослыть эпигоном и распугать клиентуру, чем наречь бар «Пенным причалом» или «Пивным прибоем».
«Рекурсия» угодила в поле зрения случайно. Посередине увлекательного спортивного ролика «Ютуб» выплюнул на экран рекламу курса для программистов. Злясь на то, что рекламу нельзя пропустить, Хрипонин прослушал ее до конца и обомлел.
То самое слово.
Выяснилось, что понятие используют и в программировании, и в физике, и в лингвистике, и в логике, а в матанализе есть даже термин «бар-рекурсия». Сергей набрел на золотую жилу и гордился собой.
Запив последний кусочек утки последним глотком имперского стаута, Хрипонин заказал такси.
– Совершенствуемся для каждого, – пробормотал он, ступая за порог. – Заботимся о каждом.
Жена в наушниках смотрела видеоуроки по плаванию и молча подняла вверх указательный палец, приветствуя Хрипонина и вместе с тем предупреждая, чтобы не отвлекал. Он с грустью вновь отметил про себя, что ее лицо похоже на цветы из ее салонов – такое же красивое, изящное, с гармоничными пропорциями и абсолютно безжизненное.
Впрочем, незачем винить Лизу. С ее бизнесом Сергей вообще превратился бы в законченного невропата.
– Ну как, папа, крафтанул? – поинтересовался Рома, заглянувший на кухню за кофе.
– Крафтанул, а затем повторил.
– Круто. А я тут «Декстера» смотрю, вот на минуту прервался.
– «Декстер» – это про супергероев или про вампиров?
– Про
