как конец зимы уже обернулся летом!
У них здесь, к счастью, все было не так. Здесь весна начиналась рано и шагала степенно, давая возможность радоваться каждому новому дню: вот сегодня одни листики распустились, завтра – другие, а третьи – вообще через неделю, в результате чего постепенно густеющему парку долго удавалось сохранять свою юную нежность. И цветы зацветали не оптом, словно боясь опоздать, а каждый в свой срок, неторопливо раскрывая бутоны… и до роз еще точно дело не доходило! А именно они сейчас и явились Лизе на глаза. Правда, в букете.
– Смоляков, опять ты? – недовольно спросила Лиза, проследив от букета через протянутую руку и до кустов, за которыми пряталось все остальное тело цветоносца.
– Привет, Лизонька! – он вышел на тротуар, улыбаясь во все свои тридцать два крупных белых зуба под задорной щеточкой усов. – А я тебя вначале ждал на главной дорожке. Потом смотрю – в обход пошла. Ну и решил тебя здесь подкараулить.
– И зачем? Ты считаешь, что вы мне на работе еще не надоели, всей вашей массой?
– Масса – это когда много, а я тут один. И потом, уже выписался, так что больше не вхожу в контингент твоих пациентов.
– Пациентами для меня остаются пожизненно, – Лиза с досадой оглядела мужчину.
Хотела пройтись в тишине, но теперь это вряд ли удастся. И, что самое печальное, этот тип одним своим появлением уже вывел ее из равновесия.
Недавно, когда он лежал у них в отделении с аппендицитом, у Лизы не раз возникало огромное желание вообще запустить в него чем-нибудь потяжелее. За его развязность, за его идиотские шуточки про «медицинскую секс-индустрию». Лизу это бесило до невозможности! И какой только кретин мог навязать ее профессии этот стереотип?!
Одно про него можно было точно сказать: сам он в настоящей больнице никогда не работал. Потому что, особенно после «гениальных» реформ Минздрава, если у медперсонала в стационарах и были, так сказать, тесные сексуальные отношения, то только с самой работой. После которых никаких других уже даром было не надо – дай бог только смену отстоять да домой доползти.
– Смоляков, и какая только зараза вообще тебе мой адрес дала?
– Если бы! Самому пришлось вызнавать. Иначе и телефончиком бы твоим разжиться сумел, чтобы узнавать, когда вообще ты бываешь дома.
– Для тебя – никогда. Так что убирай свой букет, он тебе в другом месте сегодня еще пригодится.
– Это в каком именно? Ты меня уже много куда посылала.
– На этот раз сам пойдешь. Не мне тебе рассказывать, где девочку можно снять. Точно лишь могу сказать, что только не здесь.
– Лиза-Лизонька, да у меня и в мыслях такого не было! Я ж к тебе от чистого сердца!
– Смоляков, чтобы отчистить твой кусок миокарда, его нужно дня три кипятить. Минимум! Причем желательно в щелоке.
– Жестокая ты девушка, Лиза.
– Я не жестокая,
