соврала? Там не могло быть меня! Может, перепутали девушек? Если мне удастся посмотреть запись, я смогу понять, кто стащил кошелек.
Администратор уходит, а я слышу новые шаги. Более тяжелые, какие-то тревожные. Хотя к этому моменту я уже в состоянии полуобморока. Я ужасно хочу пить, еще сильнее – есть. Готова отдать душу за возможность прилечь, а в висках пульсирует боль.
Когда вспыхивает свет, я жмурюсь и не могу рассмотреть вошедшего. Глаза, привыкшие к темноте, слезятся и болят. Но когда первый шок проходит, в первое мгновение я думаю, что сошла с ума. Что усталость сыграла со мной злую шутку.
Потом ноги подкашиваются, и я сажусь на скамейку.
– Леша…
– Здравствуй, Лиза. Неожиданная встреча, правда?
– Что это значит? Что ты здесь делаешь?
Боже, что я несу?! Лопочу какую-то ерунду, а сама жадно всматриваюсь в знакомые черты. Он почти не изменился… только вернулся к спорту и сменил теплый взгляд на холодное отвращение. Но все еще красивый. При взгляде на него я все еще чувствую, как внутри все сжимается. В нем – черты моего сына, в нем – моя душа, от которой ничего не осталось.
– Ты стащила мой бумажник.
– Нет. Я даже не знала, что ты здесь, я не подходила к тебе.
– И все же бумажник нашли в твоей сумке. А денег там не было.
– Чего ты добиваешься?
– Того, чтобы ты заплатила.
Мы все еще о деньгах?
– У меня нет двадцати семи тысяч.
Я не собираюсь этого добавлять, но слова сами вырываются тихим шепотом:
– У меня ничего нет.
Он подходит ближе. Накрывает сначала запахом, незнакомым – сменил духи. Потом теплом от близости. А потом прикосновением к подбородку, вынуждает поднять голову. Смотреть ему в глаза невыносимо. Я ни разу не отважилась.
– Ошибаешься, Лиза. Кое-что у тебя все же есть.
Губы немеют, а голос куда-то пропадает. Он так близко, и от близости кружится голова. Кажется, я вот-вот проснусь, потому что все мои сны о нем заканчиваются так же, но… это не сон. Это он передо мной, призрак прошлого, демон с холодными жестокими глазами. Я влюбилась совсем не в этого Лешу, но я его таким сделала.
И не жалею об этом.
– Что тебе нужно? Отпусти меня…
– Отпущу. И даже не стану писать заявление. Только ты кое-что сделаешь. Как по мне, это хорошая услуга почти за тридцатку, которую ты сперла.
– Я не…
Он прижимает к моим губам ладонь. От прикосновения по телу идет дрожь, и я даже не могу сказать, страх это или что-то другое, давно похороненное.
– Сейчас ты оденешься и вместе со мной выйдешь из этого гадюшника. Мы сядем в машину, поедем в отель, где ты будешь очень хорошей и послушной девочкой. А когда мы с тобой наиграемся, исчезнешь навсегда, как ты умеешь.
– Мы… Леш, я не понимаю…
– Что тут понимать? – грубо обрывает бывший муж. – Мы с Вадиком
