й!
– Кэйт?
– Я… фу, а чем это у тебя так пахнет?
– Холодильник сдох. Давно. Что хотела?
– Гм, ну ты как всегда… так, о чем это я?
Стою, опираясь плечом на косяк, и смотрю на симпатичную блондинку в топике и шортах. Тяжело вздыхаю.
– А, да! Я… я беременна.
Широкая улыбка и мольба в глазах.
Киваю. Захожу в квартиру, долго с руганью роюсь в комоде, роняю на пол кипу газет, матерюсь. Возвращаюсь с изжеванным письмом и вручаю ей.
– Читай.
– Э… что это? – Недоумение в глазах.
Вежливо улыбаюсь. На листке жирными, но мелкими буквами написано, что у меня рак чего-то там, и к тому же я бесплоден… а еще у меня зрение садится. Не зря, так сказать, сходил на полное и очень дорогое обследование, из-за которого не осталось денег заплатить за электричество, и у меня сдох холодильник и отключили телефон… ах, да, а еще кот третий день голодает. По-моему, вчера жрал тараканов – сам видел.
– Ой. У тебя… рак?
– Да. – Гордо.
– И бесплодие. – Мрачно.
Вздыхаю, улыбаюсь, глажу по головке и с треском захлопываю дверь. На чем я остановился?
Ах, да. Веревка.
Кот подошел к табуретке и задрал голову, внимательно наблюдая, как хозяин сосредоточенно намыливает намотанную на крюк от люстры веревку. Люстру, как и все ценное, вчера украли воры, пока хозяин ходил выносить мусор.
Хозяин приполз ближе к ночи, плохо пах и весь был в рыбьей чешуе. Сказал, чтобы от него отстали, и рухнул у двери. Еды при нем не было.
Итак… прощай жестокий мир. Вздыхаю. Оглядываюсь по сторонам и просовываю голову в веревку.
В дверь стучат.
– Кто там?
– Свои. – Мрачно.
Еще более мрачно смотрю на кота. Тот расширенными глазами следит за каждым моим движением. Вздыхаю, высвобождаю голову, снимаю веревку и иду открывать дверь.
В коридоре стоит бугай с монтировкой и очень мрачно на меня смотрит.
– Да?
– Ты Влад?
– Да.
– Ты моему босу денег должен. – Глядя на покачивающуюся в руке петлю.
– Меня обокрали. – Обаятельно улыбаюсь, щуря заплывший глаз.
– Жаль.
Стоим. Молчим. Думаем.
– Значит… денег не будет. – Хмуро.
Он – гений. Я это сразу понял.
– Прости, брат, как видишь… сам вешаюсь.
– Вижу.
Меня отодвигают, заходят в дом, садятся на диван в комнате и смотрят.
Вопросительно поднимаю бровь.
– Я должен убедиться. Шеф не простит, если что.
Вздыхаю, ругаясь сквозь зубы, захлопываю дверь, иду в комнату, набрасываю веревку и встаю на табуретку.
Кот и мужик – смотрят.
Я – стою.
Да идите вы все!.. Просовываю голову в петлю.
Звонок в дверь.
Замираем.
– Погоди. – Мужик встает и идет открывать.
У меня что, сегодня день открытых дверей? Злюсь. Встаю на цыпочки, вытягивая ею. Мне тоже интересно – кто там.
– Вы Влад Жирковийской?
– Да. – Мрачно поигрывая монтировкой.
В коридоре сглотнули.
– Мы э-э… рады Вам сообщить, э-э… – Заглядывает в квартиру. Машу ему рукой, цепляясь за петлю и стараясь не навернуться раньше времени.
Высокий прыщавый паренек бледнеет и сбивается с мысли.
– Так чё надо? – Бугай тоже недоволен.
– Вы э-э… выиграли! Машину. Мерседес, так сказать… вон там стоит во дворе. Распишитесь и… я пошел отсюда.
– Иди, распишись! Дурик.
Хмурюсь. Хочется теперь повеситься из принципа.
– И я забуду про долг. Машину только заберу, уж не обессудь.
Вздыхаю. Вылезаю из петли, иду разбираться.
Дурдом.
На полу воет голодный кот, старающийся не упасть от слабости.
12:10
Влад
