но Российская империя превысила эти цифры. Согласованный ими план сработал, большинство выживших после РЧВ адыгов оказались выдворены в мусульманские страны, где живут и сейчас, везде они в меньшинстве, без права на родной язык и культуру, где окружающее их мусульманское большинство перемалывает их, ассимилирует, стирает в них остатки адыгской духовной культуры. После 1864г. для оставшихся на Родине 5% народа этот «исламский» период продолжился 54 года, до прихода большевиков к власти в империи. Даже в этот период традиционная нартская религия адыгов была жива, это имеет исторические подтверждения. Приведём некоторые исторические цитаты по этому периоду:
Минай Медичи, католический монах, в 1819 г. сообщал:
«В разных местах близ деревьев втыкают деревянные шесты, нечто вроде пастырских жезлов, которые называют тапши. В какой бы нужде они ни были, невозможно, чтобы, не сойдя с лошади и без преклонения, проследовали бы мимо этой тапши, где к тому же, произносят нечто вроде молитвы. Они, по-видимому, всегда просят успеха в своем деле и очень благоговеют пред совершением духовных дел. При всех случаях молятся так: Т’санып у г’семут’о ашнемджыр ц’фыр г’семт’о т’hлкнып, т. е.: «Если ты не дашь нам нашего счастья, никакой человек не может дать нам наше счастье».
В 1823 году Тэбу де Мариньи отмечает:
«С начала марта они воздерживаются от употребления в пищу яиц, прекращают давать взаймы или одалживать; <.> не берут даже огня у своих соседей <.>. Праздник заканчивается стрельбой из ружей; мишенью служит яйцо, а призом для победителей шкуры жертвенных животных».
Э. Спенсер, «Путешествия в Черкесию» (1839г.), пишет:
«Кроме единого вечного Бога, они верят в существование нескольких низших существ, или святых, которым Великий Дух, Тха, передал власть над такими земными вещами, которые он считает слишком незначительными…».
Султан Хан-Гирей, «Черкесские предания» (1841г.), пишет:
«Вскоре поле покрылось яствами и напитками, но угощение не начиналось: ждали имама, княжеского эфенди. Князь-старшина хотел соединить языческие обряды с исламизмом. Наконец явился и имам. Он хотя проклинал и ненавидел языческие обряды, но находил в законах, как улемы знаменитого Махмуда, сообразные с желанием князя толкования, благословил торжество язычников и говорил речь о блаженстве, предназначенном павшим за дело родной земли воинам. Набожные с благоговением слушали религиозные поучения имама, но язычники шепотом издевались над его словами и бородой, а чалму его сравнивали с головным убором вдов».
В январе 1842 г. адмирал Л. М. Серебряков, писал начальнику Черноморской береговой линии графу Анрепу (Источник книга «Кавказ: земля и кровь» (автор Я. А. Гордин):
«… Магометанство особенно усилилось …, чему с необыкновенным успехом
