юноши – яркие, проницательные, пытливые, завораживающие. А седобородое, испещрённое множеством морщинок лицо и костлявые, тонкие, узловатые пальцы выдавали в нём глубокого старика. Именно разительное отличие более всего потрясло Мицкевича: ясные зеленоватые глаза и сгорбленная тщедушная фигура, дрожащей старческой рукой опирающаяся на шест с серебряным набалдашником. И этот человек управляет всем мусульманским миром?!. Как бы там ни было, но подпоручик Генерального штаба Русской императорской армии достиг своей цели – под видом раба, проданного Бухарским эмиром.
…Накануне отправки Мицкевича из Бухары русские всё-таки вышли на него. Каким образом в охраняемой комнате, где он на тот момент находился, оказался один из его начальников, штабс-капитан Гурьев, прибывший из Санкт-Петербурга, одному богу известно. Пётр Самсонович об этом не стал рассказывать – времени было мало. Ян сам вкратце доложил ему суть дела и приготовился слушать.
– Очень хорошо, что так получилось! – воскликнул Гурьев, поправив на голове чалму и запахнув на груди узбекский халат. – Лучшего и желать не надобно. Наше руководство давно мечтает внедриться в самое подбрюшье Британской Индии. А уж если вы будете при самом Абдул Гафуре!.. В Европе о нём практически ничего неизвестно. Но и там, и у нас в России признают, что он имеет большое влияние на мусульманский мир.
– Какая моя задача, Пётр Самсонович?
– Вам предоставляется карт-бланш. Действуйте на своё усмотрение, вплоть до ликвидации ахунда. Слишком велико его влияние на Музаффара. Нельзя допустить, чтобы эмир соскочил с нашей протекционной орбиты. Сейчас, сами понимаете, не до него – война с турками. Есть мнение, что османы вступили в войну не без одобрения Абдул Гафура, а может, даже по прямой его указке.
Скрипнули петли двери, и за ними послышался громкий шёпот:
– Азиз, сиз учун вақт келди!22
– Ҳозир келаман!23
– Как видите, мне пора, подпоручик! Вам желаю крепости духа и удачи! При необходимости уходите на Каир. Там найдёте приют по известному вам адресу и новое задание.
– Ясно, господин штабс-капитан!
– И ещё, Мицкевич… – начал Гурьев и достал из-за пазухи многократно сложенную бумагу. – Думаю, это вас поддержит в трудные минуты. Возьмите!
Ян принял из рук Пётра Самсоновича бумагу, подписанное знакомым почерком: «Вашему Благородию подпоручику Мицкевичу Я. Б.». Письмо было от Ольги.
– Благодарю!
– Прощайте!
Дверь за Гурьевым закрылась, и Мицкевич снова остался наедине со своими мыслями. Зато после посещения штабс-капитана настроение улучшилось. Теперь он по внутренним ощущениям не «урус, проданный в рабство», а офицер Генерального штаба на особом задании. А ещё согревало душу неожиданное письмо Ольги, которое,
Уважаемый, вам пора идти!
– Сейчас иду! (узб.).
