руку к флешке, но я накрываю ее ладонью.
– Погодите.
– Что такое? Там разговор?
– Да. От и до, начиная с моего заказа «чай с чабрецом и лимоном» и заканчивая недвусмысленной угрозой Царева. Но я отдам вам запись только после того, как вы ответите на мой вопрос.
– На какой вопрос?
– За что ваш сын меня возненавидел.
– Ксюша…
– Вы отец! Вы знаете, что его мучает, вы обязаны знать! И я хочу эту причину, мне плевать, какая она, я хочу знать, что случилось с человеком, которого я любила! Я должна с этим что-то делать, я отвоевала ЧЕТЫРЕ – вдумайтесь, всего четыре – часа с Машей, но мне мало, я не приходящая няня, я ее мать, и я додавлю свои права. Но мне нужно знать, что происходит. Что я сделала не так.
– Ксюша… – Свекр сокрушенно качает головой. – Ну не могу я, не могу! Ты мать, а я отец, понимаешь? Не могу я тебе взять и вывалить… не мой секрет, понимаешь? Я и так почти потерял сына, я не могу его еще раз предать! Поверь ты мне, Ксюшечка, я бы изменил, если бы мог!
Мне хочется бросить в него чашкой с кофе, меня бесит равнодушие. Сына он боится потерять. А сейчас он его не теряет?! По-моему, Володи, который его сын, уже нет, а вместо него какой-то монстр.
– Тогда намекните. Задайте мне направление. Где искать? Я докопаюсь, я найду правду, только скажите, куда смотреть. Пожалуйста! Я рискую жизнью, отдавая вам запись, если у вас что-то не получится, если Царев поймет, что его собираются надуть, пиздец мне придет очень быстро! А вы мне жалеете пары слов? Если я за вашего сына сдохну, вы мне хоть на надгробии намек выбьете?
– Ладно, – вздыхает Борис Васильевич. – Ладно. Тебе должно хватить… У тебя от отца остались документы?
– Да, какие-то валяются в вещах. Ваш сынуля даже чемодан под них предоставил, заботливый.
– Ты никогда не интересовалась, в честь кого Владимир назвал вашу дочь?
Я чувствую, как земля уходит из-под ног. Маша… Машка, Машенька… я помню, как муж взял крохотный сверток на руки и долго всматривался в сморщенное личико дочери.
– Какая она странная, – хмыкнул тогда он.
– Тебе не нравится?
– Ну почему сразу не нравится. Просто такая маленькая… Ксюха, смотри, мне кажется, на тебя похожа.
– Дурак! – рассмеялась я.
– Ладно, на Машеньку.
– На Машеньку?
– Ага, как в мультике. Машенька такая, в чепчике, бантиком голова повязана. Давай Машкой назовем, а?
– Мария… Никольская Мария Владимировна. Красивое имя. Пусть будет Маша.
Между ними сразу возникла связь, я увидела это еще тогда. Вова дал дочери имя, Вова стал для нее отцом с большой буквы. Я думала, ему просто понравилось имя. Маша… Машенька. Как у девочки из дурацкого мультика.
– Это женщина? – глухо спрашиваю я. – Володя ее любил?
– Ксюш…
– Хорошо. Я вас поняла. Я… не знаю, что сказать, но я буду искать. Спасибо хотя бы за это.
Свекр подталкивает
