покинули отчий дом. Тилбери относились к последним. Кроме того, Бервик состоял в Верховном совете, ему часто приходилось странствовать, так что его супруга с радостью заполнила бедными детьми опустевший дом.
Она совсем не хотела превратить своё жилище в сиротский приют: одни лишь эти слова навевали мысли о длинных рядах грубо отёсанных кроватей и о детях, начищающих щётками пол. И потому Тилбери поменяли свой старый домик на новый, побольше, но за пределами городской стены, и взяли на воспитание всего лишь четверых детей. Таким образом все смогли разместиться с комфортом: супруги оставили себе одну из трёх спален, а в две другие парами поселили сирот. Несмотря на своё недовольство, Тэнди делила комнату с Хэтти, а мальчишки жили в соседней. Кроме завидного личного пространства и опеки добрых людей, детям полагалось трёхразовое питание. А таким в этом бедном квартале могли похвастаться очень немногие.
Несмотря на свою привязанность к опекунше, Тэнди продолжала называть её «мадам», в то время как остальные подопечные обращались к ней не иначе, как «мама Тилбери». Но девочка совсем не считала это странным: в конце концов, у неё была собственная мать, и она упрямо продолжала верить, что настанет день, когда та вернётся. Пожалуй, этим она и отличалась от других сирот: родные Финча, Хэтти и Тиба погибли, и те радовались, что у них есть хотя бы эта, приёмная семья.
Дети залпом выпили молоко, поглядывая при этом друг на друга поверх чашек. Тэнди знала, что остальные сгорают от любопытства, гадая, как же она так быстро добралась домой, но не решаются спросить об этом в присутствии мадам Тилбери. Ничего, она расскажет им всё позже, тем более что уже настало время укладываться спать.
Девочки делили между собой двуспальную кровать в маленькой комнатке с тёмным деревянным полом, застеленным лоскутным половиком. Тэнди быстро переоделась в ночную рубашку, оставив свою одежду беспорядочной кучей лежать на полу, и тут же улеглась. От простыней исходил успокаивающий запах лимона и лаванды: должно быть, за время их прогулки мадам Тилбери сменила постельное бельё.
Хэтти вошла в комнату следом. Она молча накинула ночнушку и, аккуратно сложив свой повседневный наряд, убрала его в платяной сундук. При этом девочка всем своим видом показывала, что не имеет ни малейшего желания разговаривать с соседкой. Тэнди, впрочем, ничуть не удивилась такому её поведению. Опыт общения с Хэтти показывал, что на эту невинную шалость она будет злиться как минимум неделю.
Что ж, всё к лучшему. Значит, самое время записать о произошедшем в личном дневнике. Тэнди свесилась с кровати к полу и достала из кармана валяющегося там плаща небольшой потрёпанный блокнот. Она повсюду таскала его с собой, ни на секунду не оставляя без присмотра. Запись об обманутых охранниках заняла практически целую страницу.
– Что это ты там пишешь? – оживилась вдруг Хэтти и попыталась подобраться поближе, чтобы заглянуть соседке через плечо.
Ну конечно,
