себя виноватым за то, что судорожно занимался налаживаем своего расползающегося по швам брака, вместо того, чтобы уделить время отцу, когда его состояние было еще не таким плачевным. В итоге и брак не наладился и состояние отца совсем ухудшилось. Хотя оно, наверное, и так бы ухудшилось.
Профессор произвела хорошее впечатление. Была она в годах, расспрашивала Артема обо всем подробно, внимательно, изучала данные исследований, беседовала с отцом. Точнее пыталась беседовать. После беседы этой настроение Артема совсем ухудшилось. Обмениваясь с отцом репликами на бытовые темы, выслушивая его ответы или вопросы (часто невпопад), Артем понимал, конечно, что отец воспринимает реальность неадекватно. Но он не подозревал насколько. Общаясь с профессором, отец не смог правильно назвать не то что дату, но даже и время года, на вопрос: «Где мы с вами сейчас находимся», после длительного раздумья выдал: «В комнате отдыха», а когда профессор указала на Артема и спросила: «А это кто с вами пришел?», отец нахмурился столь сосредоточено, что Артему захотелось обнять его, сказать: «Папа, ты что, это же я, Артем, сын твой!». Отец, впрочем, вспомнил и сам, сказал: «Сын». Но когда врач спросила, как сына зовут, ответил: «Сережа». Сережей звали двоюродного брата Артема, он жил с семьей в другом городе и в этом году должен был закончить школу.
– Спит, кушает нормально? – обратилась она к Артему.
– Вроде да, – ответил он.
– Агрессия, раздражительность?
– Нет.
– Что-нибудь кажется, видится, слышится?
– Бывало, – вспомнил Артем, – Говорил, что какую-то старуху с младенцем видел в своей квартире.
– Вредных привычек нет?
– Раньше курил, бросил, уже несколько лет.
Были еще вопросы. Артем отвечал, чем дальше, тем более бессмысленными они ему казались.
– Ну что, – сказала профессор, закончив осмотр, – Диагноз вам уже поставлен. Деменция. Выраженный психоорганический синдром. Галлюцинаторные включения. Поражения могут быть вызваны сосудистыми нарушениями. А может вследствие болезни Альцгеймера. Можно повторить МРТ, тогда скорее всего сможем сказать точно. Но я не вижу в этом смысла, с точки зрения прогноза и тактики лечения – никакой разницы. Старайтесь не оставлять (беглый взгляд в бумаги) Игоря Валерьевича одного. Желательно, чтоб он больше был с людьми, общался, что-нибудь делал. Ну и, конечно, надо принимать противодементные препараты, вы их и так принимаете (жест в сторону лежащей на столе выписки из амбулаторной карты), это хорошо, давайте увеличим дозировку до двадцати миллиграммов, рецепт я вам сейчас выпишу. На всякий случай пропишу и нейролептик, пока галлюцинаций нет – не давайте, если будут повторяться, то по таблеточке на ночь примерно за 30 минут до сна.
Профессор повернулась, сняла трубку со старинного кнопочного телефона:
– Катюша, принеси мне, пожалуйста, рецептурные бланки… Да… И сразу побольше захвати.
Потом
