будешь мне выплачивать так, Грез? Двадцать лиров – это немало, можно два дня не ловить рыбу.
Конечно, Дрио преувеличивает, но что ни говори – это много, мы с Марсу смогли бы жить на эти деньги целый месяц. Сжала похолодевшие пальцы, чувствуя, как меня трясёт и мутит от одного представления от того, что теперь будет.
– Я всё понимаю, но, хотите, я буду подрабатывать по вечерам? Я могу мыть полы или чистить чаны, – посмотрела затравленно, понимая, что и так загоняю себя в упряжку: помимо торговли на рынке я штопала вещи по вечерам для мастерской госпожи Гадалины. И теперь не представляла, где находить время, чтобы отработать и возместить убыток.
Дрио хмуро качнул головой.
– Поломойка у меня уже есть, как и посудомойка, ты же знаешь – такая работа нарасхват.
Закусила губу – он прав. Портовый город полон людом, и найти работу здесь трудно.
– Но я могу предложить тебе кое-что другое, – вдруг сказал он и шагнул ко мне почти вплотную, обдавая вонью хмеля и лука.
Я вся сжалась и тут же взяла себя в руки – чего я испугалась? Он мне что-то предложить хочет, помочь, возможно, это выход! Я приготовилась внимательно слушать.
– Что же? – голос мой дрогнул.
Глаза Дрио как-то влажно блеснули, он опустил взгляд на мою грудь, а меня будто кипятком ошпарило – я поняла, что он хочет от меня, и дёрнулась, да не тут-то было – Дрио перехватил меня за локоть и рванул и припечатал к двери.
– Постой ты, дура, предложить тебе хочу то, что может для тебя оказаться очень выгодным, о чём многие из моих товарок мечтают, и ты оценить это должна как следует! – Сальные пальце сцепили мой подбородок, а перед моими глазами всё поплыло от страха, ярости и отвращения: его запах пота, смешанный с кислой брагой, забивал горло. Он склонился, прижимаясь ко мне круглым животом, задышал тяжело и надсадно. Меня едва не вывернуло наизнанку от подступившей горечи и тошноты.
– Будешь раздвигать мне свои стройные ножки – долг прощу. И стану даже одаривать, думать забудешь о трудностях и щенка своего прокормишь, – бормотал мне на ухо, облизывая языком ушную раковину.
Я вся сжалась, упираясь ладонями в его мягкую грудь, пытаясь хоть как-то отстраниться.
– Уберите от меня руки, – пропыхтела я, чувствуя, как ноги слабеют от неизбежного и скручивает живот.
– Мне нравятся строптивые кобылки. Ты думаешь, я тебя просто так взял на работу? – он покачал головой. – Не-е-ет, за красивые глазки и смазливое личико, а ещё за молоденькое тугое тело, и думаешь, я только издали буду тобой любоваться? – он схватил меня за ворот и дёрнул вниз, раскраивая хлипкую ткань старого поношенного платья.
– Нет! Отпустите или пожалеете!
Дрио был глух. Обхватив обнажённую грудь, сжал в скользких крупных пальцах.
– Сладкая девочка, успокойся, тебе понравится, – придавил меня своей тушей к двери, что я вдохнуть не смогла. Во мне пронёсся ураган, охватила паника. Неужели это всё?! Неужели так? Я ощутила на своей шее, лице и сосках его мокрые губы, в то время как внутри что-то зрело, огненной волной поднималось к груди.
– Ну, давай отрабатывай, что стоишь как бревно? – схватил мою руку и прижал к своему паху.
Меня словно пронзило током, когда я ощутила под тканью твёрдый отросток в паху. Дёрнулась, вырывая руку, как губы Дрио сомкнулись на вершинке груди, облизывая шершавым языком нежную кожу. Я выгнулась, закусывая губы, выпуская из тисков то, что подступило к самому краю.
Сначала ничего не происходило, потом Дрио вдруг замер и чуть отстранился, позволяя мне вдохнуть. Посмотрел на меня затуманенным недоумённым взглядом и схватился за шею двумя руками, вытаращив глаза. Лицо покрылось красными пятнами, губы затряслись, он часто и коротко задышал и попятился назад:
– Ведьма, – только прохрипел и громко закашлялся, заваливаясь на стол, что под ним качнулся.
Держась за шею, другой рукой зашарил по столу, будто хотел что-то схватить, но бутылка упала на пол, как и нож. Дрио беспомощно зарычал, и из его рта полезла пена. Я в оцепенении смотрела на то, как его душат невидимые огненные плети.
Не теряя времени, я кинулась вперёд, подобрала нож, подступила к Дрио. Тот смотрел на меня с ужасом, но не мог пошевелиться. Я свободно срезала с его пояса кошель и бросилась прочь из закутка.
– Стой, дрянь! Стой! – донёсся булькающее рычание.
Я сбежала с лестницы не чувствуя ног, сорвала повязку с головы что держали мои волосы, накинула на разодранное платье. Собрав лохмотья ворота, пустилась прочь, погружаясь в людской поток, и тут же ударилась, кажется, о какого-то прохожего.
– Куда летишь, дура?! – догнало ругательство.
Прорвавшись
