раздавались шуточки: Маргулис втрескалась в недоделанного Каминского. Ого-го! Угу-гу!
Срочно надо было действовать. Выяснить, прежде всего, кто автор?
Писала, скорее всего, девчонка, мальчишки на такое были неспособны. Писала змея, гадина, завистница. Круг подозреваемых сужался. Существовала серьёзная улика: «психованная» было любимым словечком Наташки Самарцевой употреблявшей его беспрерывно по любому поводу. И, в принципе, на подобную пакость была способна среди её окружения, пожалуй, только «Самара»…
Наташка словно почуяла опасность, ходила в окружении своей компании, перестала появляться вечерами возле кафе-«стекляшки», с Ксенией едва здоровалась. Не оставалось сомнений: «Самара»!
Подкараулила её на субботних танцах в парке Дома офицеров. Долго следила за деревьями как мелькает на освещённой эстрадке вискозное Наташкино платье с дурацким поясом-бантом ниже талии.
«Самара» не отдыхала, танцевала то с одним кавалером, то с другим.
«Ничего, – щурилась она сквозь листву на яркий свет фонарей, – всё равно захочешь в туалет, подождём».
Когда в перерыве между танцами Наташка устремилась колыхая вискозными крылышками по боковой аллее в сторону туалета, она вдруг растерялась. Представила как треплет «Самару» за патлы посреди парка, на глазах у людей. Ужас!
Наташка обмахиваясь батистовым платочком прошла мимо. Не сознавая что делает она выскочила из укрытия, догнала, перегородила «Самаре» дорогу.
– Ты чего?
В кошачьих с рыжинкой Наташкиных глазах застыл страх.
Она взяла её за руку.
– В чём дело? – Наташка делала попытку освободиться. – Эй, пусти! Больно же!
– Будешь пакостничать, прибью.
Показала кулак.
Вырвавшись Наташка побежала к эстраде.
– Дура! Дура! – крикнула обернувшись.
Она шла торопясь к выходу, кусала губы: отомстила, называется. Точно – дура!
Наташка на время заткнулась, сплетня, однако, не утихала. Зa партами шушукались, заключались идиотские пари. Публика в нетерпении ждала возвращения чемпиона: будет классное представление, закачаешься!
Она не находила себе места, соображала лихорадочно: что предпринять? Рисовала мысленно картину его появления, этот зверинец. Нет, надо срочно поговорить с отцом, переходить в другую школу. Пусть они все провалятся!
Едва узнала Сашу по голосу, когда он неожиданно позвонил домой, онемела услышав в трубке:
«Здравствуй, это Каминский, я только сегодня приехал, как дела? Извини, что так поздно».
Было около десяти вечера, она смотрела по телевизору фильм «Доживём до понедельника» про школьную любовь.
«Я звоню из автомата, – слышалось в трубке. – Ты можешь выйти? К «Стекляшке»…
Сон, не иначе:
