буквой «ер» на конце, а к языку колокола был привязан…
– Господи! – вырвалось у Оксанки. – Да это ж хвост!
– Кдасивый шдудок, пдавда? – не выдержала Милада.
– Да, – со вздохом подхватила Оксанка. – А ведь этот шнурок был очень дорог моему другу Иа… Он очень любил его. Был к нему привязан…
Милада улыбнулась, аккуратно взялась за кисточку на конце хвоста – чей он, кстати? – и звонко звякнула колоколом.
Глава четвертая
«Бомммм», – звонко пропела рында. – «Боммммм».
– Если рында настоящая, я, пожалуй, рехнусь, – призналась Милада. – Только колокола с «Потемкина» в подмосковной деревне нам и не хватало.
– Это уж точно, – согласилась Оксанка. – О! Смотри, первые встречающие.
Из-за противоположных углов дома показалась пара неторопливо шедших собак.
– Господи! – воскликнула Оксанка. – Да это же волки!
Милада пригляделась и вздрогнула. Действительно, волки. Огромные, лохматые. Гораздо крупнее своих сородичей в зоопарках. Но, несомненно, волки.
Звери не спеша приблизились к калитке и остановились, глядя на девушек желтыми глазами. Не скалились, не рычали. Просто стояли и смотрели с видом, говорившим: ну, и что?
– Нам… К Рябинушке, – неуверенно произнесла Оксанка. И оглянулась на Миладу, ожидая смеха на эту нелепую в данной ситуации фразу.
Волки подняли головы, носы их зашевелились, принюхиваясь. Потом так же молча, и невозмутимо они повернулись и потрусили к дому. Усевшись по обе стороны крыльца, словно изваяния, животные уставились на гостей. Девушки, как завороженные, смотрели в глаза волкам, поэтому до них не сразу дошло, что на крыльце уже некоторое время стоит женщина.
Невысокая, худенькая, в платье, которое принято называть «исконно-русским», расшитым всяческими узорами, в платке на голове. Женщина опиралась на палку выше себя, настоящий посох с узорчатым комлем на конце.
Возраст хозяйки на глаз определить было невозможно. Лицо с тонкими, четко очерченными чертами, загорелое, но все-все в лучиках морщин. Черные брови дугами и полные красные губы никак не вязались с морщинками, старушечьим платком на голове. И очень доброе лицо у нее, подумала Милада. От такого человека она бы не ожидала никакого вреда. С того места, где стояли девушки, глаза женщины казались черными как смоль. Она внимательно смотрела на них, в нерешительности переминающихся за калиткой.
– Кто это с тобой, внученька? – неожиданно спросила женщина звонким молодым голосом.
Миладе стало интересно, кого из них хозяйка, маленькая, смуглая и черноглазая, приняла за праправнучку: высокую сероглазую блондинку или невысокую и смуглую черноглазую брюнетку? Но женщина развеяла ее сомнения следующей фразой:
– Оксана, зачем ты привела эту чернулечку?
Милада оскорбилась было, но Оксанка
