Али – мирный человек. Его дело торговое: знай барыши наживай, товар, людям нужный, вози, содержи лавку свою в порядке. Ему всё едино, кто у власти, лишь бы не трогали. Старый князь не подарок был и капризен сверх меры, но терпеть можно. Молодой добрее, спокойнее, так его выгнали, а на трон сели и вовсе нелюди: с первых дней ободрали купцов как липку, и всё им мало. Государственные интересы, мол, требуют…
А какое у них государство?! У самозванцев-то?! Государство – это в первую очередь люди, а уж потом – интересы…
А у него, у Али, разве нет интересов?! Кто его детей кормить будет?! Эти новые власти в глотке кусок увидят и тот вырвут! В руке ложку заметят – с рукой оторвут!
Князь обдриста…ый! Кто его князем выбирал?! Так и он, Али, может себя князем назначить. У него денег больше, чем у Гадины. Только вот наглости куда меньше. А тут именно наглость и нужна: отморозков вокруг собрать, дворец оккупировать, князей изгнать, а кого и казнить, казну захватить и сделать козью морду – так, мол, и БУЛО!
Стоит Али на пороге своего дома, смотрит на старого воеводу и думу думает: лавку его, считай, разгромили, разграбили; делать ему пока особо нечего, а воевода Щур хоть и стар, но в маразм не впал ещё, науку военную всю превзошёл и с нечистой силой, поговаривают, знается; кому, как не ему, возглавить народное ополчение. Невпервой воеводе на защиту княжества становиться, невпервой служивый народ за собой вести.
Кому и верить, если не Щуру?! Не век же ему, купцу Али, без дела на крылечке посиживать да собственные капиталы на ветер пускать?! Досидишься, что суму нищенскую шить придется да под окошками христарадничать. Ну нет!
Уж если тратить денежки, так на будущее. На лучшее будущее. А оно вот оно, это будущее, или надежда на него, – мимо идёт, голову повесив, думу думает. О чём?! И решился Али на откровенный разговор. С тревогой и отчаяньем решился. Авось, хуже не будет, ибо некуда уже хуже. Приплыли.
Шагнул купец на дорогу, решительно шагнул, прямо под ноги Щуру.
– Рад видеть вас, милостивый государь, в добром здравии, – ласково заговорил Али и улыбнулся со всей приветливостью, на какую был способен. Дрогнуло внутри от страха: а ну как осерчает воевода за вольность излишнюю. Высокого полета птица. Не Али чета. Глянул на него Щур, и успокоился купец. Можно говорить спокойно, открыто. Этот поймет. Простой люд редко в правителях ошибается. Верную оценку дает. А за воеводу почти всяк в огонь и воду пойдет. Уж Али знает. – Отпустил тебя супостат, батюшка воевода. И слава Богу. Видел я, как утром тебя вели, так сердце зашлось. Прямо кровью всё облилось. Что творят, ироды?! Старого заслуженного человека не щадят?! Ай-ай, как плохо жизнь повернулась?! Скоро и сил не будет терпеть. Пришла беда – гибнет княжество наше! А с ним и мы все …
– Ничего, Али, – спокойно улыбнулся в ответ Щур. – Выдюжим. Не дадим землю свою зорить. Справимся с напастью.
– Даже имя мое помнишь?! – обрадовался купец.
– Я всех честных людей княжества знаю. Вместе отстоим отчизну свою.
– Вот
