улицы в этой части города, со всеми поговорить. Кто-то должен был его видеть. На участках могли остаться следы ног. Там между Брод-оукс и домами на Стейшен-роуд проскочил, в машину запрыгнул, на шоссе выехал, и все, нет тебя.
Он откидывается на спинку, слегка покраснев, и выжидающе на нас смотрит. Не зная, что сказать, я только неловко ерзаю на стуле. По-моему, идея плохая, но мне не хочется влезать вперед Джеймса. Все же это его мама, пусть сам решает.
– И я знаю, так говорить неполиткорректно или как там правильно… – (Я внутренне напрягаюсь – Алан глубоко презирает «всякую политкорректную чушь», как он выражается, и способен долго рассуждать на эту тему.) – …Но вы, Сара, приятная женщина, что будет здесь совсем не лишним. Да-да, ваша красота нам на руку. Мы поставим вас перед телекамерами – обязательно чтобы были видны следы на шее, – и это тронет людей, заденет за живое, потянет за разные струны в душе… Потому что ведь кто-то из местных знает преступника. Он мог уже и раньше совершать что-то подобное. Надо, чтобы тот, кто его покрывает, засомневался. Нужно вывести негодяя на чистую воду.
– Нет, Алан, выступать перед камерами мне не по силам! – От одной мысли у меня начинает колотиться сердце. Я вытираю вдруг вспотевшие ладони о брюки, стараясь успокоиться. Откашлявшись, пытаюсь его урезонить: – Извините, но, боюсь, это не очень умно. Он ведь и на меня напал, не забывайте. Я не хочу лишний раз напоминать ему о неоконченном деле, чтобы он не решил вернуться и завершить начатое.
Вид у Алана разочарованный, однако затем его взгляд падает на Джеймса.
– Ну, вообще, привлекательность – это у вас семейное…
Джеймс прикусывает нижнюю губу.
– Я даже не знаю… В смысле не представляю, что говорить. Выступать на публике – это не мое.
– Мы можем снять все сами, – откликается Алан, подумав. – Без аудитории, без журналистов и всего прочего. Только ты и мы с Бобом за камерами. Слушайте, я понимаю, в каком вы сейчас состоянии, однако время идет. Чем дольше мы тянем, тем сложнее будет найти убийцу.
Джеймс кивает.
– Алан прав, – говорит он наконец. – То есть кто-то же должен был заметить что-то необычное, верно? Какие-нибудь странности, сомнительное поведение. Нельзя же совершить такое и потом продолжать жить спокойно… – У него срывается голос, на глазах выступают крупные слезы. Сконфуженный, Джеймс громко шмыгает носом.
– Ну, ну, парень, – утешает его Алан, похлопав по спине. – Не беспокойся, мы найдем этого – не стану говорить при дамах, кого, – мы его отыщем, не думай.
Джеймс кивает, украдкой проводя рукой по глазам. У меня сердце разрывается, глядя на него. Однако я все равно считаю видеообращение плохой идеей.
Глава 14
Четырнадцать лет назад
Сегодня хороший день. Я вышла в город и успешно сориентировалась среди кошмара местной почты, где по понедельникам собираются любители почесать языками.
