вода, но зато отчетливо слышал, как бодро шлепали босые пятки по полу.
Он довольно улыбнулся, распознавая ее гнев в ритмичном шаге. Быстро обернувшись, он шагнул в комнату.
– Это что?! – воскликнула молодая жена, указывая на серые мокрые волосы.
Он просто развел руками, стараясь не смеяться, но она все прекрасно понимала по довольной усмешке, в которой расплывались губы ее мужа.
Сорвав с себя полотенце, она тут же замахнулась на смуглого мужчину, но он, поймав ее оружие, быстро притянул ее к себе и обнял, скользя рукой по ее влажной теплой спине.
– Ты же хотела путешествовать инкогнито, – напомнил он, глядя в серые глаза. – Или ты уже передумала?
– Нет, я хочу увидеть твои путешествия изнутри.
Отвечая, она улыбалась, явно забывая о том, что ее золотистые волосы приобрели грязный серый тон. Прижавшись к мужчине, она коснулась его лица. Когда-то она боялась его, а теперь мягко скользила подушечками пальцев по обожженной щеке к скуле, а он уже не убегал, а только улыбался, не отводя от нее синих глаз.
– Но ты сам говорил, что нас сложно не узнать, – продолжала она. – Особенно тебя, мой неповторимый Король-Солнце.
Он только усмехнулся, не как правитель, а как мальчишка, задумавший шалость, и поцеловал жену в нос.
– Я все продумал, Лил. Завтра все увидишь, а сегодня ты должна выспаться, ибо мы встаем на рассвете.
Он перестал улыбаться. Его голос стал строгим, даже рука, поглаживавшая ее спину, внезапно застыла.
Королева Лилайна надула розовые губки и тут же широко заулыбалась.
– Но ведь это ты любишь спать допоздна, а не я!
– Я могу не спать до рассвета, а ты нет, – парировал он, быстро целуя ее в нос и отступая. – Ложись спать.
– Ну, Антра-а-а-акс, – протяжно взмолилась Лилайна, не желая отпускать мужа.
Она многозначно посмотрела вниз на свое еще влажное обнаженное тело, затем на мужчину, застывшего у двери.
– Спокойной ночи, Ваше Величество, – улыбаясь, сказал король и быстро вышел.
Лилайна могла только послушно лечь спать. Слишком хорошо она знала своего вредного супруга.
Лилайна не спала полночи, думала о том, что их ждет, как они будут приспосабливаться. Супруг сразу сказал, что организует все сам, потому она не волновалась, полностью доверяя своему мужу, но все же долго представляя самые разные варианты развития событий. Кем они будут? Графами, герцогами, путешественниками с иного берега Белого моря или, быть может, торговцами, повидавшими весь мир. Ей не терпелось узнать легенду, что придумал Антракс, но утром она могла только сонно зевать, пока слуги надели на нее простой ситцевый сарафан – непрактично светлый, заплели волосы в косу и посадили в приготовленную карету.
Солнце еще даже не поднялось. В сероватом небе только появлялись первые лучи, а по саду бродил туман, но королева всего этого не заметила, забираясь с ногами на сиденье, чтобы положить голову на мягкую бархатную спинку.
– Действуйте, как сочтете нужным, – говорил Антракс в очередной раз.
– Я понял и если будут проблемы – обращаться к вашему отцу, – повторил граф, который, будучи советником, согласился прикрыть побег королевской четы.
– Не думаю, что что-то может случиться, но если вдруг – наш маршрут, имена и все, что вообще может понадобиться, чтобы нас разыскать…
Они подошли уже очень близко, поэтому Лилайна могла услышать шепот, на который перешел ее дядя Вильям.
– Не повторяй мне все по многу раз. Я ничего не забуду. Вы оба заслужили этот отдых.
Он сам открыл дверцу кареты, позволяя королю скользнуть внутрь.
Лилайна приоткрыла глаза, но увидела только как закрылась дверца и ощутила, как карета качнулась.
Команда кучера окончательно убедила ее о начале путешествия. Зевнув, она посмотрела на Антракса и тут же проснулась от изумления.
Напротив сидел молодой мужчина, совершенно ей незнакомый, только улыбался он, как ее супруг – чуть лукаво. Верхняя губа справа чуть сильнее приподнималась вверх. Эту едва уловимую особенность она хорошо изучила, но шрамов, искажавших его улыбку, она не видела. Обычно причесанные волосы теперь черными вьющимися прядями падали на правый глаз, скрывая его синеву.
Не веря своим глазам, она протянула к нему руку, чтобы отбросить жесткий волос от лица. У правого глаза, как и прежде, не было ни ресниц, ни брови; обожженные веки были изрезаны грубыми складками, только почему-то не были багровыми, как обычно. Она провела рукой по его щеке, совершенно гладкой и не измененной, и поняла, что прикасается не к коже, а к чему-то
