веченный сзади, картинно застыл Виталик.
– Я не грущу. Просто голова внезапно разболелась. Чуть сделаю резкое движение – словно искры из глаз летят.
– Это я на тебя так действую, – убежденно сказал Виталик. – Со мной то же самое. Стоит мне на тебя посмотреть, как у меня тоже искры из глаз летят.
– Это потому, что всякий раз, когда я тебя вижу, мне хочется стукнуть тебя по лбу.
Он довольно хмыкнул.
– На улице дождь собирается. Тебя подвезти?
– Нет, спасибо, я на машине.
– Ах да, я забыл – ты же теперь сама рулишь.
Он оторвался от косяка и неспешно прошествовал вглубь кабинета. Татьяна внутренне поморщилась. Шел бы уже. И чего пристает?
– Ты забыл, что я всегда сама рулила. Просто теперь у меня другая машина.
– И какая машина! Дама в БМВ – необыкновенно возбуждающе.
– Интересно, что тебя больше возбуждает? Дама или БМВ?
Он обошел массивный стол и уселся на краешек.
– Ты хочешь поговорить об этом?
Татьяна резко мотнула головой и сжалась от боли.
– Ни в коем случае! Я прекрасно знаю все, что ты можешь мне сказать. Ты развивал эту тему не раз.
– Зря. Мы могли бы с пользой провести время. Узнали бы друг друга поближе…
Он наклонился к ней и горячо зашептал на ухо.
– … и, возможно, наши дружеские отношения переросли бы в нечто большее.
Ну все, хватит. Достал. Если его сейчас не оборвать, он так и будет домогаться.
Можно было просто сказать ему примерно следующее: «Милый Виталик! О тебе уже слагают легенды. По слухам, ты очаровал бо́льшую часть женского персонала фирмы. И, похоже, твои длинные руки до сих пор не дотянулись лишь до четырех наших девушек. Это Настя, офис-менеджер, которая давно и глубоко замужем и к тому же собирается в декрет. Валентина Ивановна, зав. складом, которая годится тебе в бабушки. Маргарита Валерьевна, главбух, которая годится тебе в мамы. Ну и я, которая могла бы быть твоей старшей сестрой. Из нас четверых у меня самая слабая позиция. И, все-таки, мне совершенно не хочется стать еще одним твоим достижением. Потому что никогда наши дружеские отношения не перерастут в нечто большее. Ты просто перешагнешь через меня и пойдешь дальше, как делал уже много раз, а я снова останусь одна и буду с ненавистью смотреть на тебя примерно по восемь часов в сутки пять дней в неделю».
Однако так говорить не стоило.
То, что Виталик был законченным… Как бы сказать поделикатнее? …Самцом, – сомнений не вызывало. С другой стороны, если глупые куклы сами вешались ему на шею, а потом размазывали тушь по щекам, – это были их проблемы.
Ей не хотелось с ним ссориться. Этот умный и амбициозный мальчик стал отличным коммерческим директором. Его стремительная карьера у многих вызывала зависть, но то, что он – ценнейший кадр, признавали все. И в первую очередь Татьяна. Уж ей-то, финансовому директору, было достаточно посмотреть на итоги прошедшего года.
Так что, если им предстояло и дальше сотрудничать, не стоило портить отношения.
– Послушай, мой дорогой мальчик, – начала она очень ласково. – Давай проясним все раз и навсегда. Я не хочу тебя обижать, но узнавать тебя поближе и тем более спать с тобой я не намерена. И тому есть две уважительные причины. Первая: я почти на десять лет тебя старше. Вторая: я принципиально против служебных романов.
Он насмешливо смотрел на нее сверху вниз.
– Моя дорогая девочка. Во-первых, тебе еще нет тридцати девяти, а мне уже тридцать два, так что шесть с половиной лет – это не разница, а ерунда. А во-вторых, служебные романы очень даже способствуют карьере. Не правда ли? – хмыкнул он. – Лучше признайся, что дело совсем не в этом. Ты – зам. генерального, а я, хоть и коммерческий директор, всего лишь твой подчиненный. Ты просто упиваешься властью и не можешь допустить, чтобы какой-то раб взял над тобой верх…
Он многозначительно шевельнул бровью.
– …В прямом смысле слова.
От бешенства у нее перехватило дыхание. Кровь отлила от щек.
Она взялась за ручки кресла и медленно поднялась. Он сидел на ее столе и улыбался. Их лица были на одном уровне. Она смотрела в его глаза и раздумывала: стоит ли вцепиться ему в физиономию или ограничиться пощечиной.
А ведь он не пытается ее унизить. Он и вправду так думает.
Кровь с силой ударила в виски. Его лицо, как и все вокруг, вдруг раздвоилось и поплыло в сторону. Она перевела дыхание и так же медленно, как поднялась, опустилась в кресло.
– Извини,
