не могли близко подплыть к дому из-за подводных скал, и потому укреплённый дворец из камня бесстрашно возвышался на песчаном пляже, он светился в ночи всеми окнами, предупреждая моряков о близости берега, и маяк у крайней к морю скалы сообщал об опасности. На небольших стенах вокруг дома было установлено 8 пушек. Во дворе бегали собаки мастиффы и гончие.
У входа в дом стояли две кариатиды-колонны, они служили не только скульптурным украшением в виде русалок, но и поддерживали балкон второго этажа.
С порога Зарон встретил дворцовый стиль: витражи, зеркала, хрустальная люстра, вазы с живыми цветами.
С лестницы спускалась в лёгком халате красавица – жена Ральфа.
–Мама! Ты здесь!
И девочка побежала к женщине.
–Зарон…Нет! Нет, я не твоя мама. Я – сестра твоей мамы,– осадила Алоиза ребёнка, пятясь вверх по лестнице.
Зарон остановилась. Из её глаз полились слёзы. Ральф подскочил к ребёнку, подхватил на руки.
–Бесчувственная дрянь!– обругал он жену.
На крики выскочили дети из своих спален. Холодным изучающим взглядом на Зарон глядел полный мальчик, его пронзительные голубые глаза казались недоброжелательными. Девочка её возраста с такими же бледно-голубыми глазами, как у всех Карллайлов, недовольно скуксилась. Ещё один пухлый мальчик, такой же крепыш, как отец, растерянно моргал глазами.
Потом дети разом загалдели:
–Папа, кто это? Кого ты привёз?
–Это – ваша кузина Зарон Бирн из Лондона. Зарон, а то мои дети – Уэнделл, Филипп и Юнона.
Алоиза спустилась и жгла светом своих ядовито-голубых глаз племянницу.
Она назидательно говорила новому члену семьи:
–Наша семья – самая богатая и именитая на Ямайке. Ты должна стараться быть достойной нам.
Тётя выжидательно смотрела на Зарон и ждала горячих заверений в послушании, но девочка отвернулась, пряча лицо на большом плече дяди.
–Завтра поговорите, сейчас всем спать,– приказал глава семьи.
–Папа, ты привёз нам подарки?– подала голос его дочь.
–Привёз, привёз, всё завтра
Зарон проснулась раньше Юноны. Ральф с вечера повесил возле её диванчика красивое красное платье из атласа с открытыми плечами и большим кружевным воротником вокруг верха. Возле своей дочери он повесил такой же голубой наряд.
Девочка с континента сама оделась и вышла в коридор. Там паркет натирали смесью апельсинового сока с воском два чернявых мальчугана одетые в серенькие камзол и панталоны, даже рубашки у них были не белые, а синие. Пол был мозаичный из кусков бразильского красного дерева – цезальпинии и из хлебного дерева.
–Какие вы загорелые,– протянула Зарон.
–Мы – квартероны,– пояснил мальчик постарше, лет восьми.
Полотёры бросили свою работу, надели башмаки на босу ноги, и разглядывали новую госпожу. Особенно зачарованно уставился на девочку малыш, ему было лет пять.
–Не понимаю,
