ря, но все значительные события в ее осознанной жизни происходили тогда, когда падал пушистый, искристый, душистый, ароматный снег.
Вера обожает снегопады, обожает с детства гулять долго, долго по улице, чтобы и шапочка, и шубка, и реснички были облеплены пушистыми снежинками: в такие моменты на нее снисходит умиротворение и какое – то мистическое озарение.
В один из таких волшебных, зимних вечеров, когда тихо падал снег, Вера решилась на поступок, который кардинально изменил ее жизнь. Папа уже достал Веру разговорами о том, что все ее подруги замужем – вот она и решилась пригласить к ним домой в качестве ее парня своего однокурсника. Гена был тихим, незаметным, поэтому выбор Веры пал на него.
В тот вечер они почти одновременно вышли из института, и она обратилась к нему:
– Гена, такая замечательная погода! Давай прогуляемся, и за одно ты проводишь меня домой. – предложила Вера.
Гена слегка оторопел от ее внимания к его персоне, ведь в институте они практически не общались, но немного поколебавшись, предложение Веры принял, и они направились прогулочным шагом в сторону дома Веры.
Гена смотрел на Веру и поймал себя на мысли, что она напоминает ему Снегурочку: вся в белых, пушистых снежинках, глаза лучистые, щеки румяные! Кто отказывает Снегурочкам? Вот и Гена не отказался от ее предложения – зайти к ней домой, на чай.
Вступив на порог дома, без лишних прелюдий Вера заявила, сидевшим в комнате за столом папе, бабушке, братишке, дяде:
– Вот, я вам жениха привела! – и кивнула в сторону Гены.
Мама ойкнула у входной двери.
Позднее, папа похвалил Веру:
– Наконец доча, ты сделала правильный выбор!
Через год, под Новый Год, в снегопад Вера с Геной поженились.
Тихий Гена оказался тихим тираном. Теперь Вера должна была делать только то, что Гена считал правильным: он выбирал продукты, которые должны были находиться в их холодильнике; блюда, которые она должна была из этих продуктов приготовить; что ей носить; с кем ей дружить; где ей работать…
Работу в кооперативном техникуме для Веры нашел Гена – удобно: жена на минимальной ставке преподавателя – с 8 утра до обеда работает, а остальное время безраздельно посвящает мужу – постирает, накрахмалит, высушит, отутюжит его рубашки, которые Гена менял ежедневно; приготовит к его приходу полезную пищу в пароварке; и дома должна быть стерильная чистота… Гена частенько проверял белым платочком, к примеру, достаточно ли чисто на подоконниках. Страсть к чистоте и здоровому образу жизни ему привил папа – медик.
Но самое ужасное, что могло случиться – Гена начал беспричинно ревновать Веру! Запретил ей пользоваться косметикой, и наряды у нее были теперь исключительно в серой цветовой гамме: блекло-серое выходное платье, серый сарафан и темно-серая юбка с белой блузкой – для работы. В этих нарядах Вера чувствовала себя серой мышью, молью, но не женщиной!
Коллеги на работе недоумевали – в чем причина резкой перемены имиджа Веры Сергеевны? Одни коллеги находили, что в новом обличье ее трудно выделить из толпы студентов, другие – Вера Сергеевна вступила в «клуб по интересам» старейших преподавателей техникума.
А всему виной – грузин, который лежал в одной палате с Геной в больнице. Да, несмотря на отсутствие в их рационе сладкого, кислого, жареного, жирного, … Гена попал в больницу: не на шутку разболелся желудок.
В отсутствии Гены она позволила себе некоторые вольности: скушать пирожное, в гостях у подруги выпить лишний бокал вина, к жареной картошечке прикупила у бабушки на базаре несколько соленых огурчиков – это когда покупала для Гены парное мясо.
В общем, пока Гена лежал в больнице, Вера наслаждалась свободой! Когда в очередной раз Вера навестила Гену в больнице – принесла ему домашних паровых котлеток – грузин заприметил необычный блеск в ее глазах, и поставил свой диагноз:
– Вау! Какая женщина! Слушай! Ну, она у тебя гуляет! – заявил он Гене.
И вот теперь, Вера, глядя на себя в зеркало, никак не может решить:
– Свет мой зеркальце, скажи! Кто я!? Мышь серая или моль?! Кто я!? Что я!?
Годы жизни с Геной были такими нудными, пресными, пустыми, безрадостными! И всегда Веру терзала одна мысль:
– Только бы ему угодить!
Если не угодишь – Гена своими нудными, продолжительными нотациями «выносил ей мозг» и лишал Веру секса. Хотя секс с Геной – удовольствие еще то! Но, что пугало Веру по настоящему в такие моменты, когда Гена был чем то недоволен – это непонятный металлический блеск в его глазах: этот непонятный блеск порождал в душе Веры безотчетный страх.
***
Все в жизни Веры изменил очередной декабрь, под
