То молитвами, но тот молитв не приемлет. Еды оставляла ему на столе, тот не ест ничего. Только и делал, что бил банки у нее с заготовками и не давал никакого покоя. А потом, как-то ночью даже задушить ее задумал. Вот так! Она в тот же момент спрыгнула с койки-то, да как начала его поносить отъявленной бранью, обругала на чем свет стоит, тот и успокоился, притих. Они доможилы-то, видишь, слушают только ругань, только так внять могут и образумиться. Как и муж сестры-то, Михаил, только и понимал ее так. И сестра с той поры сама стала скромнее вести себя, чтоб не беспокоить хозяина, суседко своего. Тот и сам изменился, по хозяйству стал помогать ей, да за скотиной ухаживать.
Улыбнувшись мужчине, я кивнул головой ему в ответ и снова отвел взгляд в сторону, делая вид, что мне было бы гораздо увлекательнее смотреть в окно, чем слушать эти бабушкины сказки. Но мужчина с настойчивостью продолжал свой рассказ.
– Сейчас вот приеду, навещу сестру мою несчастную. Все ж родной человек. Уж три месяца не виделись. Посмотрим, как меня встретят в этот раз. В прошлый раз был, так все худо было еще. Сестра тогда все время, как не приготовит какое-нибудь кушанье, то непременно сделает что-то не съестное. Ровно доможил-то все и портил нарочно. Все, что не приготовит, то отрава точно и есть невозможно. Один раз и меня чуть не потравила. На то и рвало меня после ее пирогов. Вот как действует-то исподтишка суседко обозленный. Вот и посмотрим, как сейчас. Если снова потравят, значит, не успокоила она его. И думать нечего. Значит, непременно заставлю освящать дом, как положено. Как раз там рядом с селом ее монастырь стоит мужской. Совсем не придерживается она церковных обычаев-то.
– Вы серьезно верите в это все? – спросил я с легкой саркастичной усмешкой, не выдержав поток патетической речи мужчины о народных поверьях.
– Конечно, – ответил мужчина с оживленностью, словно его кольнули иголкой. – Все же указывает на это. Разве нет?
– Может, ваша сестра просто потеряла навыки готовки? – предположил я, вздыхая. – Может, банки с заготовками падали от прогнивших досок на полках?
– О чем вы говорите? – с негодованием возразил мужчина. – Сестра всегда умела готовить безупречно. И с роду банки у нее не падали одна за другой с полок. Домовой это проказничает, зараза! Точно говорю. Как пить дать.
– Вы сказали, что домовой начал даже помогать ей по хозяйству.
– Да. Как стала она смиренней, да так, видимо, и договорилась с доможилом. По хозяйству он помогает теперь тем, что порядок поддерживает. А так разруха без того была без конца. Не управлялась сестра со всеми делами. Мало того, что готовить начала дрянную еду, так еще и надои молока сократились.
– Это довольно странно и смешно, – заметил я с некоторой надменностью.
– Ничего смешного в этом нет, – ответил мужчина, рассердившись. – И врагу не пожелаешь такого. Надеюсь, вы не встретите подобного в своей жизни.
– Надеюсь, – произнес я уже с серьезностью, чтобы не задеть
