семь холодных потов, поскольку инопланетные змеи оказались не менее вероломными и увертливыми, чем змеи земные.
По ходу дела он обратил внимание, что инопланетные змеи стороной обползали тела убитых отцом своих сородичей. Данную поведенческую особенность инопланетных змей отец немедленно использовал, чтобы обезопасить, наконец, наше жилище от страшных гостей. Для этого он раскидал шкуры убитых им змей на входе в пещеру и внутри нее. Ползучие гады соваться в пещеру перестали.
Сразу следом отец сделал всем нам на щиколотках повязки из змеиных шкур, и мы смогли выйти из пещеры.
Все предпринятые против змей меры безопасности были не напрасными. В последовавшие дни мы смогли убедиться воочию, что укусы большинства змей являлись смертельными для обитающих в лесу зверей. Коль так, их укусы могли быть смертельными для нас тоже.
Тыру и его сородичам укусы змей были не страшны, поскольку вызывали у них лишь временное состояние глубокого сна. Проще говоря, организм инопланетных морских свинок умел вырабатывать змеиное противоядие.
К сожалению, организм земных морских свинок, как сказала мне мама, змеиного противоядия вырабатывать не умел.
− « −
С Тыром я знаком четыре года.
В ближайшие два года он станет больше чуть ли не вдвое. Что в длину, что в ширину, что в высоту. Когда это произойдет, у него закончится период физического становления и внутреннего возмужания. Обо всем этом ему сообщила его мама.
Мне же топать и топать, прежде чем такой период закончится у меня. Расти и внутренне мужать я буду долгие годы. Об этом мне сообщила мама моя.
Среди сверстников в своей стае Тыр, как мне стало известно от него самого, больше любого, и, судя по всему, догонит своего деда-вожака − самого большого самца стаи. А то и перегонит.
− « −
Мои родители очень любят Тыра − он спас мне жизнь. Собственно, так я с ним и познакомился.
Было нам в ту пору по два года. Я всегда находился с мамой. Тыр же вел себя весьма самостоятельно и вечерами убегал из стаи, чтобы попутешествовать по лесу и поплавать в одной или в другой заводи.
Одним из вечеров той поры мама по обыкновению пришла со мной к заводи нашей, чтобы забрать улов.
Усадив меня на любимом мной холмике, она поплыла к дереву, за подводный корень которого утром прикрепила ловушку для рыбы. Прежде я послушно дожидался ее на холмике, но тем вечером сполз с него и очутился в воде. У берега тогда мне было ее по пояс, но шажок-другой, и меня поглотила глубина. Забарахтавшись, я стал то выныривать головой на поверхность, то идти обратно ко дну. Отчаянно и тщетно сражаясь с водной стихией, от неожиданности и страха я не издавал ни звука. На производимый мною, крохой, тихий плеск мама внимания не обратила. Уж очень походил он на привычный плеск воды, омывающей берег заводи и деревья в ней.
Но мои злоключения увидел Тыр.
Уже несколько вечеров кряду он появлялся лишь у нашей заводи, потому что заприметил у нее меня. Все эти вечера Тыр тайно наблюдал
