делах были не последними. Сноровистыми, толковыми выросли сыновья. Отличились они и в сече с татарами, когда сошлись в Ростове с ордынской сотней баскака Туфана.
Боярин и воевода Корзун как-то подметил:
– Добрые у тебя сыновья, без червоточины. Дружина их охотно приняла. А княжьи гридни[20] уж куда ревнивы и придирчивы.
– Не в кого им худыми быть, Неждан Иванович.
– Да уж ведаю, – добродушно улыбнулся Корзун. Он любил Лазутку, и не только за то, что тот дважды спасал его от верной погибели, но и за его нрав – общительный и бескорыстный, никогда не жаждущий ни чинов, ни славы, ни денег. Такой человек – большая редкость. Поражали в Лазутке (он не любил, когда его называли по отчеству) и цепкий ум, и природная смекалка, и умение выйти из самого безнадежного положения. Таковыми надеялся увидеть воевода Корзун и его сыновей.
В последнюю встречу Неждан Иванович посвятил своего старшего дружинника в тайны княгини Марии:
– Княгине доподлинно стало известно, что хан Берке крайне раздражен усилением Новгорода и Пскова, их независимостью от великого князя. Как ты уже ведаешь, Лазута Егорыч, псковитяне без дозволения Ярослава Ярославича возвели на свой стол литовского князя Довмонта. Ярослав угодил в страшную немилость Берке, и он задумал очередную пакость, коя может привести к новым междоусобицам. Великий князь разослал по всем ростово-суздальским городам гонцов и приказал удельным князьям собирать дружины на Псков.
– Худо, Неждан Иванович. Удельные князья не посмеют отказаться от приказа великого князя.
– А почему не посмеют? – с любопытством глянул на Лазутку воевода. Раньше он знал его как отменного воина, но далеко не проницательного государственного мужа.
– Увы, Неждан Иванович. Каждый князь скован ордынским ярлыком. Не угодить великому князю – потерять удельный княжеский стол. Ярослав мигом Берке науськает, а тот и без того недоволен русскими князьями. Так что как ни крути, а собирать дружины в поход придется.
– Так-так, Лазута Егорыч, – довольно поскреб свою густую волнистую бороду Неждан Иванович. – А как же тогда с Довмонтом быть? Псковитяне его высоко чтят. Но коль всеми дружинами на Довмонта навалиться, то ему несдобровать.
– А на какой ляд наваливаться? Мекаю, Ярослав допрежь к Новгороду пойдёт, а новгородцы народ тёртый, они ведают, чем великому князю ответить. Крепко ответить! Вот и придётся Ярославу восвояси топать.
– Выходит, восвояси? – рассмеялся Корзун.
– Восвояси, Неждан Иванович.
– Ну, тогда смело пойдём в поход.
– Не худо бы всех князей нашими гонцами упредить, дабы ведали, как с новгородцами и псковитянами держаться.
– Вот тебе и бывший ямщик, – с весёлыми искорками в глазах развёл руками Неждан Иванович. – Княгиня Мария и об этом подумала.
Весьма доволен остался воевода Корзун своим ближайшим помощником.
В купцы
