ь назад.
Плохое место. Но градостроители этого не знали и возвели здесь новый микрорайон для заводчан. И участок под детскую площадку, конечно же, нашелся. Чистая, такая, полянка. С зеленой травой, окруженная группкой молодых лип. Горка, качели, песочница. И небольшой сказочный домик, с резными стенами и башенками. Чудесный домик.
В летний погожий денек дом сверкал всеми красками, радуя детвору и их родителей. Этот дом становился центром всевозможных приключений: все забывалось, когда какому-нибудь мальцу приходила в голову гениальная идея сыграть в войнушку.
Одного они не знали – ни взрослые, ни дети – что место это проклятое. Зло не показывало себя в дневные часы, сторонилось солнца и детского смеха. Лишь когда опускалась ночь, злые чары открывали свои подслеповатые глаза и начинали обшаривать округу в поисках добычи. Земля бугрилась бурунами, обнажая чёрное, жирное нутро, из которого мириадами выползали всевозможные паразиты и грязные животные. Деревья начинали шевелить своей листвой, крича о жажде и голоде, зазывая запоздалых прохожих. Шершавые корни поднимались из земли, пытаясь захватить в свои щупальца очередную жертву. Сам воздух наполнялся отвратительным смрадом, и ветер разносил по округе миазмы зла.
Но в последнее время что-то изменилось. Тьма осмелела.
– Оля! Ну-ка домой! – строгий окрик мамы долетел до девочки.
– Сейча-ас, – обиженно протянула Оленька и принялась складывать свои игрушки.
На прощание Оля оглянулась и махнула рукой. Надя удивленно посмотрела на дочку.
– Ты кому машешь?
– Вон тому мальчику.
Надя ещё раз посмотрела на площадку, но мальчик уже ушел.
– Твой друг? – иронично спросила мама.
– Да! – весело крикнула Оля и состроила комичную рожицу.
Наде не спалось. Жарко. Выбравшись из-под влажного пододеяльника, она пошла на кухню. Проходя мимо Олиной комнаты, Надя остановилась, прислушалась. Из-под двери тянуло холодным воздухом. Холодным? Открыв дверь, Надя замерла. Ее дочка, приставив к окну стул, забралась на него с коленями и смотрела на улицу. Надя хотела тут же закричать, но вовремя сообразила, что может напугать дочь.
– Доча, ты чего не спишь?
– Тот мальчик, он еще там. Оля показала пальчиком на площадку.
«Какой ужас. Сколько времени…» Надя подошла к окну и тоже выглянула. Никого. И с сомнением посмотрела на Олю. «Что такое происходит?»
– Какой мальчик? Оленька, что с тобой?
– Ну, мальчик, я же тебе рассказывала, – дочка осуждающе посмотрела на маму.
– Ладно, ладно, успокойся.
Надя подхватила Олю и перенесла на кровать.
– А теперь – спать. И чтобы больше так не делала, поняла? И мальчика там никакого нет. Ясно?
– Ясно, – уже засыпая протянула Оленька и повернулась на бочок. «Мама мне не верит. Завтра сама разберусь».
– Мам, я на улицу.
– Хорошо, доча. Будь на площадке, я скоро подойду.
– Ладно.
Что-то в Олином голосе? Или показалось?
«Итак, что у нас дальше? Рыбный супчик». Надя с энтузиазмом продолжила готовку, с улыбкой прислушиваясь к Олиному голоску, который доносился с улицы.
Под сердцем, внезапно, кольнуло. Тучка набежала, окрасив яркую кухню в темно-серые тона. Надя оставила ложку и задумчиво прошла в коридор.
– Кар! – разнеслось по квартире. Надя истерично прижала руки к лицу.
– Карр! – страшный крик повторился. Из Олиной комнаты!
– Да что же это?!
Надя кинулась в дочуркину спальню. Птица! Трепыхалась и билась, запутавшись в занавесках.
– Кар! Кар!
– Ах ты, дрянь! – Надя не удержалась и выругалась. Схватила, что попалось под руку – Олин сачок и с опаской стала приближаться к вороне.
– Ну, ну, пошла. Пошла отсюда, – отвернув лицо, Надя несколько раз стукнула по шторе.
– Каррр! – почти прорычала ворона.
Надя в испуге заколотили по занавескам и, наконец, ей удалось выгнать птицу за окно.
– Иди, откуда пришла, – Надя, вся мокрая, все ещё в испуге, уселась на Олину кровать.
– Нет, ну надо же…, – она вытерла вспотевший лоб, – хорошо, Оли нет дома…
Оля!
Сердце заныло невыносимой болью. Надя примчалась на кухню и выглянула в окно. И сразу увидела, как ее дочка поднимается
