же Морские люди! Они соблазняют женщин и топят их, а потом превращают в русалок.
Морские люди – про них говорят «половина человека, а половина рыбы». Когда волнуется море, на поверхность выплывают Морские люди и поют песни. Морские люди поднимают бури и топят корабли, если где-то ранена Русалка. Хотя они более свирепые и безобразные, чем Русалки, их меньше интересуют смертные. Только один вид Морских людей выходит на берег, чтобы соблазнять женщин – это шелки, прекрасные люди-тюлени. Шелки – потомки людей, изгнанных в море за свои проступки. Когда они выходят из воды, то сбрасывают с себя тюленью шкуру и принимают человеческое обличье, превращаясь в обворожительных красавцев.
– А-а-а-а! – дикий крик Дианы разорвал пространство, и она с разбегу прыгнула в мутную муть – спасать сеструху. Растущая на поверхности ряска подождала, когда девичьи ноги уйдут под воду, и важно заполонила собой то место, куда нырнул ребенок. В Заболотье устаканилась тишина. Даже небо перестало твердить свои былины.
Черный друже нервно запрыгал по кочкам, замахал крылами и, заикаясь, закаркал – он не знал, что делать дальше, его черные бусинки глаз посерели и мгновенно состарились.
– Ну вот, ну вот, хорони теперь народ, – без конца повторяла дряхлая птица, а потом и вовсе уснула от шока, она впервые теряла любимых друзей.
Грустная кочка-Болотник медленно подплыла к Тимофею и попыталась его погладить коряжистой рукой. Ворон спал, как убитый. Или вовсе умер от горя?
Диана плыла вглубь болота и не знала, как у нее это получается. Вода не мешала ей дышать, не забивала легкие, девчушка просто-напросто не дышала и всё. И чем ниже она опускалась, тем чище становились воды. А вот и дно: лоскуты красно-бурых водорослей, устремленные на многие метры вверх, глупые рыбы с раскрытыми ртами, пятикилограммовые раки и чудовищные угри с муренами, норовящие поживиться свежей падалью.
– Я не падаль! – пригрозила им кулаком Диана и распихала наглых змей пинками.
Пробираться сквозь заросли водорослей было невероятно тяжело, но она шагала – шла ногами по илистому дну. А заросли тянули ее к себе и гундели похоронный мотив:
Мы плачем, рыдаем и ноем,
мы свои недра откроем,
откроем их и захлопнем,
и не будет никаких воплей,
лишь сон удивительно сладкий.
Зачем тебе, дочк, быть мамкой?
Ты устали, устала, устала;
жизнь ушла, ты ее проспала,
пропала, пропала, пропала,
упала, упала, упала,
и выхода нет никакого.
На воле? Там одно горе:
грешники, воры, убийцы
и их лица, лица и лица.
Лики эти
