до Шестой авеню, спустился в подземку, сел в поезд линии «D» и через четверть часа сошел на остановке «4-я Западная улица». Оттуда было рукой подать до бара «Генриетта Хадсон», который он предпочитал другим за богатый выбор коктейлей. Заказав у стойки имбирный эль, он уселся на табурет у окна, чтобы наблюдать за перекрестком Мортон-стрит и Гудзон-стрит и ломать голову, что заставило его предположить, будто молодая женщина поедет из библиотеки прямо домой, а главное, чего ради он сам сюда притащился – в этом не угадывалось ни малейшего смысла… Как следует поразмыслив о том и о другом, он пришел к выводу, что сходит с ума от скуки. Он оплатил счет и отправился в автомастерскую к Саймону – тому как раз пришло время уходить домой.
Через несколько минут после его ухода длинный черный «форд» высадил Сьюзи Бейкер перед ее домом.
Въезд в гараж был уже закрыт металлической шторой. Эндрю ускорил шаг. Вскоре он увидел у тротуара Саймона, засунувшего голову под капот «студебекера».
– Как ты кстати! – сказал ему Саймон. – Не заводится, хоть плачь! В одиночку мне его в гараж не затолкать. Меня приводит в ужас мысль, что придется бросить его здесь на всю ночь.
– Мне бы твои заботы, старик!
– Это мой кормилец – как же мне о нем не заботиться?
– Никак его не продашь?
– Как раз продал – и получил назад от коллекционера, взявшего взамен «одсмобил» 1950 года. Своя клиентура – великое дело в моем ремесле! Ну, взяли?
Эндрю уперся руками в багажник «студебекера», Саймон опустил стекло и схватился левой рукой за дверцу, а правой за руль.
– Сломался?
– Понятия не имею. Завтра покажу механику.
Они закатили машину в гараж и отправились ужинать в ресторанчик «Мэриз Фиш».
– Я решил вернуться на работу, – объявил Эндрю, садясь за столик.
– Давно пора!
– И перееду жить к себе.
– Никто тебя не заставляет.
– Никто, кроме тебя.
Эндрю продиктовал официантке свой заказ.
– О ней что-нибудь слышно?
– О ком? – спросил Саймон.
– Сам знаешь.
– Нет, у меня нет о ней никаких известий. Откуда?
– Ну не знаю… Просто надеялся.
– Страница перевернута, она не вернется. Ты причинил ей слишком сильную боль.
– Вечер во хмелю, дурацкое признание… Тебе не кажется, что я уже сполна за это расплатился?
– Меня можешь не спрашивать, рассказывай все это ей.
– Она куда-то переехала.
– Не знал. А ты откуда знаешь, если не имеешь от нее вестей?
– Брожу иногда под ее окнами.
– Случайность?
– Да, иногда случайно забредаю…
Эндрю хмуро смотрел через стекло на темные окна собственной квартиры.
– Ничего не могу с собой поделать, это сильнее меня. Есть
