огоньками под холодными лучами Луны. «Алмазная Шапка», – выдохнула очарованная его красотой Сова, пролетая мимо. Так его и прозвали.
Как-то Бельчонок подскочил к Алмазной Шапке: «Пусти меня лапки погреть», – сказал он.
«Ишь ты, какой хитрый! Оставишь вмятины и испортишь мою прекрасную форму. Посмотри, какой я гладкий да круглый. Ступай лучше к моему соседу». И Алмазная Шапка указал на небольшой сугроб, звавшийся Горбушкой. А сам запереливался с новой силой. Он был очень доволен собой.
Горбушка, и впрямь, располагался совсем рядом и тоже поблёскивал самоцветами. Внешне он был похож на Алмазную шапку, только меньшего размера. А глубже если посмотреть, – они совсем разные. Алмазная Шапка родился из снежного кома и еще немало уплотнился при падении с елки. И характер у него получился тяжелый и мнительный. Всё ему чудилось, что покушаются на его небывалую красоту.
А Горбушка получился совсем по-другому. На этом месте снежный вихрь закручивался спиралью. Снежинки, смеясь, ловили друг дружку, прицеплялись паровозиком и валились в кучу-малу. Так и надул ветер небольшую выпуклость, горбушку, одним словом. И характер у Горбушки получился легкий и общительный.
Бельчонок нырнул под еловую лапу, где расположился Горбушка. Посмотрел на него сугробик и спросил: «Играть хочется?». «Очень хочется, – признался Бельчонок, который насиделся в своем дупле, прячась от мороза, – прямо лапки занемели». «Ну так давай!» – блеснул Горбушка алмазной улыбкой. И Бельчонок устроил себе праздник: кувыркался, нырял в снежную перину, комочком скатывался вниз. Зверек наигрался и ускакал, напоследок чиркнув по снегу пушистым хвостом.
«Ну, что с него возьмешь, – молоденький проказник-бельчонок», – сказал себе Горбушка, подгребаясь и снова собираясь в кучку.
А Зима шла и шла по лесу, и, наконец, мороз крепко взялся за землю. Стало серьезно холодать. Глухарь опустился наземь перед Алмазной Шапкой: «Пусти меня к себе, Сугроб. Я сделаю здесь домик и укроюсь от мороза и хищного зверя».
«Ишь ты, какой хитрый. Эдак ты меня совсем разворошишь. Ступай-ка лучше к моему соседу Горбушке». Горбушка в ответ на просьбу Глухаря подумал: «Мороз вон какой стоит, замерзнет Глухарь. Озябшей птице обязательно нужен теплый кров», и приветливо улыбнулся Глухарю. Тот быстренько забрался прямо внутрь Горбушки.
Между тем время шло своим чередом и для внимательного глаза несло с собой немало перемен. И вот в один прекрасный день в лесу совсем утвердилась Весна. Во всех уголках леса она установила свои порядки. Солнце широко заулыбалось. И лес ожил, зашевелился. В воздухе запахло талой водой, мокрой землей, разомлевшей на солнце еловой смолой. Даже для человеческого носа это было большое испытание. А что говорить о звериных носах и носиках, которые чувствительней в сотни раз! Запахи Весны просто вскружили их головушки.
Вот шалун-Бельчонок лихо скатился вниз с еловой лапы вместе с комом мокрого снега. Лапа распрямилась, и Солнце хлынуло на Горбушку. После того, как Глухарь вырвался из него в потеплевший воздух, Горбушка стал совсем маленьким – разбросал Глухарь его в разные стороны. «Я таю, таю», – зажурчал Горбушка, стекая
