style="font-size:15px;"> Вот и гравитационный лифт. Двое человек и один инопланетник шагнули на его платформу, которая стремительно взмыла вверх, пронеслась мимо стоянки глайдеров на уступчатой крыше, сделала дугу и рухнула в темное чрево дома. На миг свет погас. А когда зажегся снова, платформа застыла перед анфиладой комнат с тяжелой старинной золоченой мебелью.
– Вперед, – кивнул господин Ким.
Справа спускалась узкая металлическая лестница, которая пульсировала, постоянно меняла форму, ступеньки затвердевали только под подошвами ботинок. Внизу она упиралась в глухую стену, в которой была дверь с витиеватой бронзовой ручкой.
Кореец потянул ручку, и дверь нехотя, со скрипом несмазанных петель, отворилась. За ней плавно изгибалась широкая сиреневая мерцающая труба с грубыми задраенными металлическими люками и шершавыми скобами, там же разноцветно переливались контактные панели. Это был технический уровень, обеспечивающий функционирование сверхсложной квазиразумной системы, которой являлся дом Гроссмейстера.
– Сюда! – прикрикнул кореец, толкая перед собой Гроссмейстера.
Впереди в трубе возникла, будто по волшебству, долговязая фигура в черном комбинезоне.
Ким выстрелил первым. Ослабленный заряд – электроника здесь действовала вполовину мощности, угодил противнику в ногу, и тот покатился по полу, выронив массивное плазменное ружье.
– Не стрелять! Это я! – взвизгнул Абрахам Кунц, пригибаясь. Обидно пасть от руки одного из собственных слуг, которым он платил немалые деньги за обеспечение своего комфорта и безопасности.
И тут дом сильно тряхнуло.
– Прибыли, – кивнул удовлетворенно господин Ким. Это сотрясение означало, что дом соприкоснулся с твердью и остался цел.
– Быстрее, – пнул кореец Гроссмейстера. Латина же не требовалось уговаривать. Он, радостно подпрыгивая и повизгивая от удовольствия, как жизнерадостный щенок, бежал по трубе рядом с людьми. Ситуация приводила его во все больший восторг.
Господин Ким остановился. Извлек из кармана узкую серебристую полоску и приложил к поверхности трубы. Стена завибрировала, и от полоски пошли лучами трещины. Крепкий материал начал осыпаться, превращаясь в порошок, мельчайшие частички которого поднимались в воздух и медленно опадали. Через полминуты в трубу проник свежий теплый ветерок, подняв клубы порошка, в глаза ударил яркий солнечный свет. В стене образовалась дыра диаметром в полтора метра.
– Не застрянь, – кореец толкнул Гроссмейстера к проделанному проходу.
– Здесь высоко! – запротестовал Абрахам Кунц, оценив, что полтора метра до поверхности – это слишком много для него.
– Голову отрежу, – Ким с угрозой взмахнул мономолекулярным лезвием.
Гроссмейстер с трудом протиснулся в отверстие и, крякнув отчаянно, прыгнул. Послышался звук, будто упал тяжелый мешок с песком.
Господин Ким подхватил под мышку латина
