богами. Быть может, когда-то Аларон в это и верил, однако шесть лет жизни рядом с «Чистыми» убили в нем эту веру начисто. Что за вздор! Мы больше похожи на волчью стаю. Аларон ненавидел каждого из «Чистых», пусть и по разным причинам. Малеворн Андеварион был красив, общителен и гораздо более умел, чем Аларон когда-либо сумеет стать. А еще – мотивирован так, как никто из его здешних приятелей. Андеварионы переживали трудные времена, и Малеворн должен был стать их спасением. Он учился прилежнее любого другого студента в коллегии. Пылавший в нем дух соперничества приводил к тому, что Малеворн стремился подавить всех остальных, даже Фрэнсиса Доробона, ждавшего своего часа, чтобы стать королем, и Сета Кориона, сына величайшего генерала на Юросе, чтобы они даже не думали оспаривать его статус вожака. Однако особенно Малеворну нравилось издеваться над Алароном, который его ненавидел и завидовал ему. Он также презирал Доробона за самодовольную болтовню о его предназначении, правах и привилегиях. Ни одна серебряная ложка не была достаточно отполированной для принца, жаловавшегося постоянно, пока это не надоедало даже его собственным друзьям.
Рамон неизменно обзывал Сета Кориона «Бледной Тенью». Магистр Хаут, их преподаватель истории, однажды заметил, что сыновья великих часто бывают слабыми, являясь лишь бледной тенью своих родителей. Рамон настойчиво дразнил его этим, как бы Сет его ни избивал.
Борон Фунт был ханжествующим проповедником, вечно старавшимся выслужиться перед преподавателем религии и читавшим окружающим, особенно Аларону, нотации по поводу их якобы аморальности. Он ел по семь раз на дню и носил мантию размером с палатку. Что до Грона Колла – то достаточно было сказать, что он был одним из тех, кто тренирует огненные заклинания на мелких зверьках.
Семь лет учиться в такой компании было невесело, и Аларон выдерживал их лишь благодаря дружбе с Рамоном и выходным, на которые уезжал домой. Впрочем, скоро все это уже должно было закончиться. До выпуска оставалось пять месяцев. На следующей неделе начинались экзамены, и через сорок дней Аларону предстояло получить свой амулет как полностью обученному магу. Когда это случится, он присоединится к священному походу и сколотит себе состояние.
От этой мысли настроение Аларона улучшилось, так что когда Фунт и Доробон толкнули его на входе в собор, он сдержался. Юноша добрался до своего места, избежав подножек, и сел вплотную к Рамону. Появился магистр Фирелл, и Аларон приготовился к нагоняю, однако Фирелл вместо этого дал знак четверым «Чистым» следовать за ним. Аларона это озадачило. Впрочем, теперь им с Рамоном хотя бы не придется сидеть рядом с этой компанией.
Следующие два часа проповедей и песнопений были сущим кошмаром. Аларон, в котором отцовское равнодушие к религии слилось с циничными взглядами Рамона, давно решил, что Кор был не более чем ложью, которую рассказывали маги, – он никогда не видел ангела, а используя гнозис, не чувствовал ничего, кроме стекавшего по нему пота. Ощущение никогда не было «божественным». Аларон знал, что такие мысли были ересью,
