и в послевоенном детстве у неё не было игрушек, она мастерила себе из тряпочек какие-то подобия зайцев или медведей и играла с ними. Дефицит игрушек в детстве, породил в ней повышенную любовь к ним на всю жизнь: в доме у нас всегда обитали стаи плюшевых львов, собак, кошек и кукол, разных размеров и расцветок. Когда родилась Маша, она просто завалила её самыми дорогими игрушками. Избалованная дочка принимала их довольно сдержанно, в то время как Майя радовалась им, как ребёнок.
Она хорошо рисовала, очень остро ощущала красоту в любых её проявлениях, стремилась модно одеваться, но при той малообеспеченности, в которой жила семья, покупать новые вещи было невозможно. Поэтому она сама научилась шить и из обрезков материалов, старых кружев, разноцветных ленточек мастерила красивые детали к платьям и юбкам, которые делали устаревшую одежду элегантной.
Когда мы познакомились с тобой, я уже получал свои первые гонорары, не часто, не регулярно, но всё-таки… Почему же я тебе не помогал? Не от скупости же – ты ведь знаешь, что всю жизнь я был безалаберным растратчиком любых денег, ты всегда посмеивалась, когда я, виноватый, давал клятву, что с понедельника начинаю экономить. Так почему же, почему?.. А потому что «школа Крещатика» внушила: давать женщине деньги – это покупать её любовь. Растратить с ней вместе любые суммы – пожалуйста, а дарить подарки или деньги – категорически нет, это унижает достоинство мужчины!.. Вот и я, выпускник-отличник этой школы, получив гонорар, вёл тебя в ресторан и по-купечески тратил там такую сумму, за которую ты могла бы купить себе новое платье или туфли. Почему ты мне ни разу хоть как-то не намекнула?..Ты всегда приходила на свидание красивая, нарядная, весёлая, а я, толстокожий себялюбец, и не догадывался, как тебе тяжело это даётся!..Господи! Почему до меня всё дошло так поздно?!
В течение трёх с половиной лет, которые мы с ней встречались, я неоднократно, чувствуя, что жизнь меня подталкивает к женитьбе, вдруг срывался, прерывал наши свидания, впадал в загулы.
Меня дико пугали слова: женитьба, дети, пелёнки… Сегодня я знаю, что есть две породы мужчин: одни рождаются мужьями и уже в детстве играют в папу-маму, стремятся поскорей завести семью и детей.
Другие – рождаются любовниками и их пугает привязанность к одной женщине. Не знаю, родился ли я любовником, но точно знаю, что родился мальчишкой и надолго задержался в этом возрасте. Я очень медленно взрослел, поэтому отчаянно сопротивлялся тому, что позднее принял бы с радостью.
Только лет в сорок я осознал, что уже – муж, лет в пятьдесят – почувствовал ответственность отцовства, и лет в шестьдесят – радость от общения с внуками. Но получил я всё это намного раньше, поэтому долгое время был плохим мужем, плохим отцом, плохим дедом.
Моя первая внучка Полина родилась, когда мне было под пятьдесят. Я всегда выглядел намного моложе своих лет и, конечно, обращение «дед» меня бы шокировало, поэтому я очень поощрял то, что она называет меня по имени: «Шура».
Однажды мы лежали с ней
