кого. В сценарии жизни, предлагаемом писателем, важны масштаб и качество героизма, а не нудное копание в повседневности.
Повседневность, если не наносит физических ран, травмирует душу каждого из нас. Она убивают душу каждого из нас. Нужно только твердить каждому из нас, что он ничтожество, негодяй, глупый, толстый, безобразный, несчастливый. Этот список бесконечен. Тогда каждый из нас будет постоянно испытывать чувство вины за то, что родился.
Бестужев-Марлинский заставляет каждого из нас чувствовать себя героем, писатель делает это настолько деликатно и убедительно, что мы перестаем бродить в пустыне одиночества, а превращаемся в героев, способных ежесекундно творить подвиг. Ради любви. Ради чести.
Читать Бестужева-Марлинского, чтобы узнать, что вовсе не обожаемый нами Н. В. Гоголь первым рассказал истории о страшных гаданиях и фантастических метаморфозах… Узнать о том человеке, кому был благодарен М. Ю. Лермонтов за воссоздание кавказской экзотики. Познакомиться с повестями Бестужева просто необходимо, чтобы открыть для себя значение термина «марлинизм», чтобы категорично не согласиться с Виссарионом Белинским, который считал Марлинского неудавшимся писателем и представителем «ложного романтизма».
Не читать Бестужева-Марлинского означает следующее: либо призыв к героизму нам, обывателям, страшен, либо слова писателя оказались слишком длинными для нашего понимания.
В народе говорят: «Хорошо пугать того, кто боится». Произведения Марлинского не пугают, но учат каждого из нас быть сильным, дерзким, способным преодолевать преграды, сражаться с врагами и побеждать, если дело твое правое. И пусть ты вступаешь в неравный бой, знай, чистое сердце способно победить даже самого искусного и опасного врага.
Бестужев-Марлинский не боялся своей судьбы, шел ей наперекор. Завистники обвиняли его в отсутствии таланта, эгоизме, называли убийцей, но он никогда не склонял голову ни перед наветами, ни перед смертельной опасностью. Участие в восстании декабристов прервало его блестящую карьеру, но он достойно перенес все испытания, оставшись верным сыном своего отечества и, главное, честным человеком.
Бестужев-Марлинский всей своей жизнью доказал: не стоит бояться судьбы. Он встретил свою смерть в бою. Тело его так и не было найдено. Оказались пророческими слова, которые однажды обронил писатель: «И я погибну вдалеке от родины и воли…»
Читать Бестужева-Марлинского! Чтобы подтвердить слова В. А. Сухомлинского о том, что есть всего три вещи, которые необходимо утверждать в мальчиках и юношах, – долг мужчины, ответственность мужчины, достоинство мужчины. Чтобы познакомиться с историей жизни настоящего мужчины, писателя, поэта, военного и декабриста, который навсегда остался верен себе и своим убеждениям.
Автор предисловия и составитель Е. С. Азарова
СТРАШНОЕ ГАДАНЬЕ
Посвящается Петру Степановичу Лутковскому
Давно уже строптивые умы
Отринули возможность духа тьмы;
Но к чудному всегда наклонным сердцем,
Друзья мои; кто не был духоверцем?..
Я был тогда влюблен, влюблен до безумия. О, как обманывались те, которые, глядя на мою насмешливую улыбку, на мои рассеянные взоры, на мою небрежность речей в кругу красавиц, считали меня равнодушным и хладнокровным. Не ведали они, что глубокие чувства редко проявляются именно потому, что они глубоки; но если б они могли заглянуть в мою душу и, увидя, понять ее, – они бы ужаснулись! Все, о чем так любят болтать поэты, чем так легкомысленно играют женщины, в чем так стараются притворяться любовники, во мне кипело, как растопленная медь, над которою и самые пары, не находя истока, зажигались пламенем. Но мне всегда были смешны до жалости приторные вздыхатели со своими пряничными сердцами: мне были жалки до презрения записные волокиты со своим зимним восторгом, своими заученными изъяснениями, и попасть в число их для меня казалось страшнее всего на свете. Нет, не таков был я; в любви моей бывало много странного, чудесного, даже дикого; я мог быть непонятен, но смешон никогда. Пылкая, могучая страсть катится как лава; она увлекает и жжет все встречное; разрушаясь сама, разрушает в пепел препоны и хоть на миг, но превращает в кипучий котел даже холодное море.
Так любил я… назовем ее хоть Полиною. Все, что женщина может внушить, все, что мужчина может почувствовать, было внушено и почувствовано. Она принадлежала другому, но это лишь возвысило цену ее взаимности, лишь более раздражило слепую страсть мою, взлелеянную надеждой. Сердце мое должно было расторгнуться, если б я замкнул его молчанием: я опрокинул его, как переполненный сосуд, перед любимою женщиною; я говорил пламенем, и моя речь нашла отзыв в ее сердце. До сих пор, когда я вспомню об уверении, что я любим, каждая жилка во мне трепещет, как струна, и если наслаждения земного блаженства могут быть выражены звуками, то, конечно, звуками подобными! Когда я прильнул в первый раз своими устами к
