инженерии, чистая уличная вязка и естественный отбор. Бойцовых собак тут любили даже больше, чем бойцовых петухов, парочку которых Макс, кстати, тоже заметил на соседнем участке за проволочной загородкой. Там, нахохлившись, сидели мощные голенастые твари с плотно прилегающими к телу перьями. А вот тут уже не обошлось без лабораторного вмешательства. Ни дать ни взять – маленькие страусы или велоцирапторы. Такой шпорой можно распороть живот даже борцу сумо. Когда он проходил мимо, существа встрепенулись, захлопали крыльями и проводили его налитыми кровью глазками. Надо же. А ведь любые бои животных во всем мире под запретом.
На стене из рифленого железа переливалось разноцветное граффити. Тоже с незабываемым колоритом. Какой-то бог из пантеона ацтеков, по виду весельчак и пьяница, заливал в себя что-то из глиняного кувшина, одновременно обнимая женщину, скорее всего смертную, судя по испуганному лицу. Тут же воинственный Че Гевара с сигарой и автоматом, смуглокожий Иисус-пастырь с посохом и Смерть с косой. Четыре властителя разных сторон краткой и тяжелой человеческой жизни.
Другая картина, нарисованная очень тщательно обычной краской, изображала робота Бендера из мультфильма «Футурама», в голову которого был воткнут украшенный перьями каменный топор. Точнее, не просто каменный, а из черного обсидиана. Видно было, что свободного времени тут у людей хватает, потому что фактура камня была выписана очень натурально, с бликами и трещинами.
Трансконтинентальный морской контейнер использовался под жилье, и кто-то там внутри хорошо проводил время – раздавались хохот, восторженные крики и сочная испанская матерщина. Из допотопной колонки на столбе доносились звуки веселенькой этнической музыки, скорее всего, на хинди.
И вот тут оказалось, что никакого тупика впереди нет, а есть проход дальше. Просто ворота, открывшиеся перед ними, трудно было отличить от куска стены.
Полноватая мулатка, довольно миловидная, если бы не одевалась так аляповато – серебристые микрошорты, леопардовый топ – появилась из ниоткуда. Она сначала бросилась Сильвио на шею и смачно поцеловала его. Парочка обменялась серией острот, которые заставили бы моралистов заткнуть уши. Потом женщина дала Хименесу канистру воды и полотенце. Партизан осушил кружку воды и знаком приказал новоприбывшим следовать за собой.
– Ну, вот мы и пришли!
Четверо игроков в настолку (похоже, это были шахматы) проводили их внимательными взглядами, как и старик в пончо из палатки. Но, заметив Сильвио, сразу потеряли к ним интерес и вернулись к прежним делам.
– Можете не липнуть ко мне, как индюшата к мамке, – сказал Сильвио. – Тут действует наша глушилка, и мой коммуникатор не нужен.
«Видимо, город еще в руках врага, если приходится отсиживаться в таком клоповнике и глушить все сигналы», – подумал Макс.
Сильвио Хименес, который больше маскировочный прибор не включал, вернувшись к своему худощавому грубому лицу, так не похожему на маску толстого
