заговорил Рёдль, как только барон закончил, – а ещё я прошу вас звать нас обязательно, когда соберётесь бить горцев.
– Я обязательно позову вас, – обещал Волков.
– Да-да-да, – поддержал своего рыцаря барон, – всякие оборотни и лешие – это, конечно, интересно, это уж как получится, но вот если что-то касается горцев, настоятельно просим приглашать нас к делу. Это не бахвальство, кавалер, мы действительно просим вас звать нас, если понадобимся. Мы сочтём это за честь – стать под ваше знамя.
– Я обязательно позову вас, господа, – обещал Волков, – и вы будете драться под своим знаменем.
Они друг другу кланялись.
Глава 4
Когда поехали обратно, Сыч, который весь разговор с бароном и рыцарями молчал, заговорил:
– А ну, дай-ка, Максимилиан, твой меч глянуть.
Максимилиан молча протянул Сычу меч, ему было интересно, что Сыч с мечом делать будет, Волкову тоже было интересно. А Фриц Ламме ничего и не делал, осмотрел его, как барон осматривал, и вернул Максимилиану.
– Ну, и что ты там увидал? – Спросил юноша.
– В том-то и дело, что ничего, – отвечает Сыч, – пара мелких зазубрин и всё, понять не могу, чего его барон нюхал.
– Нюхал? – удивился Максимилиан.
– Ну, рассматривал, – ответил Сыч, поморщившись от такого непонимания. – Вон, у кавалера какой меч, сплошное золото, а он твой взялся смотреть. К чему бы это?
– Что ты имеешь в виду? – Волков внимательно взглянул на Сыча.
– Да ничего, – отвечал Фриц Ламме. – Просто думаю.
– Думаешь… – Волков сделал паузу. – Думаешь, барон…
– Да нет… – Сыч сомневался. – Хотя всякое может быть. Если так, то всё складывается. Но уж больно легко он про то говорил, не сильно его этот вопрос заинтересовал.
– О чём вы? – произнёс Максимилиан. – Думаете, что барон и есть оборотень?
Волков не ответил, стал думать, Сыч тоже молчал.
– Ну, Фриц, скажи, что ты думаешь? – не отставал Максимилиан.
Фриц вдруг оскалился с противным ехидством, так он скалился, когда что-то сальное сказать собирался:
– Думаю, что барон из этих.
– Из каких, из этих? – Спросил юноша.
– Из тех, что не любят бабьи передки, да любят мальчишечьи задки, – ответил Фриц Ламме и засмеялся.
– Чего? – не понял Максимилиан. Сначала не понял. Потом посмотрел на Сыча и сказал:
– Да не может быть.
– А ты что, не увидал этого, он едва тебя целовать не стал, – ехидничал Сыч.
– Кавалер! – юноша обернулся к Волкову.
– Всякое случается, – серьёзно ответил Волков, ему сейчас было не до того, он думал о том, может ли барон быть оборотнем.
А Сыч все скалился и цеплялся к Максимилиану:
– А ты, Максимилиан, скажи, тебе бабёнки-то милы бывают, я что-то не припомню, что бы ты бабёнок тискал,
