делали с девчонками кукол из одуванчиков. Надо было оторвать цветок, потом поделить его стебель на несколько ниточек-частей и опустить в воду. Разрезанный стебель превращался в кудряшки, которые становились головой для цветочной куклы.
– А че мост-то разведен был?
– Нет, кажется. Ведь еще не поздно.
– Ну и что ты тогда приперлась дура, если не разведен? Ой беда-беда с вами, девками.
Дед закряхтел, подцепил еще одну прядь и сунул в холщовый мешок. – Ты пойми, глупая, если мост сведен, значит, круг замкнется. Сильно болит?
Нинка только теперь заметила кровавое пятно на платье, чуть ниже груди. Оно было совсем маленьким и засохшим.
– Не получилось тебе горе сбросить, только хуже сделала, голова бедовая. Придется мне этот мешок на другую сторону тащить. Но толку никакого. Потому как коли мост сведен, по нему вся дрянь ветром обратно и пригонится. Да еще и чужого нацепляет. Ох, дурное ты, баба, дело затеяла. Нехорошее. Может, заберешь мусор свой? Сама дотащишь?
Нинка посмотрела на увесистый мешок и покачала головой. Она вдруг почувствовала сильную слабость и села на песок. Из дырки в груди сочилась черная кровь.
– Как знаешь. Я тебя предупредил.
Дед снял с метлы прутья, взвалил тяжелый мешок на спину и, кряхтя, пошел вдоль моря, по пути накалывая палкой мусор, цепляя его как рыбак острогой больших рыбин.
Это было как неизлечимая болезнь, вроде СПИДа, о существовании которой ты, разумеется, знаешь из телевизора и газет, но даже помыслить не можешь о том, что подобное случится с тобой. Нинку не удивляло, что вокруг все рушилось, летели обломки чужих судеб, подруги регулярно звонили, рыдая в телефонную трубку, а в судах шли безостановочные процессы разводов. Суд такого-то района постановил, что вы – больше не жилец. По крайней мере с этим человеком. Ну и что с того, все это не про нас. Мы – зрители, что бок о бок сидят на мягком диване и, лузгая семечки, смотрят бесконечный телесериал о жизни других. Нинке казалось, что Семенов был всегда, она с трудом помнила жизнь до него. Они столько вместе пережили, что срослись мозгами и душой похлеще, чем иные сиамские близнецы. Ей казалось, что они смотрели на жизнь глазами единого существа, и невозможно было даже представить, что твой второй глаз вдруг переползет на затылок и станет заглядываться на особи другого пола.
Нинка верила своему мужу больше, чем себе и это, как объяснил ей психолог, было большой ошибкой. От доктора она узнала, что, оказывается, мужчины меняются каждые семь лет. Вот так у них, согласно теории, обновляется суть. Психолог заливал что-то на тему, как у человека регулярно меняется все – кожа, волосы, молекулы. С чего вы решили, что ваш партнер останется навсегда таким, как в день свадьбы. К сожалению, это физически невозможно.
Нинка помнит, как сидела у врача в тихом шоке. Почему мама не рассказала ей про ЭТО? Про то, что, проснувшись однажды утром ее дочь найдет у себя
