align="center">§ 2. Состояние доказательства
Бэкон известен тем, что разрушил авторитет метода рассуждения, очень похожего на тот, который представлен в этой главе. «Тот, кто не практикуется в сомнении, – он говорит, – но стремится к утверждению и основанию таких принципов, которые считает дарованными, заданными и очевидными, и, согласно установленной на основании этих принципов истине, принимает или отвергает все, в зависимости от того, совпадает оно или противоречит им, пригоден только, чтобы смешивать и путать вещи со словами, разум с безумием и мир с басней и выдумкой, но не для того, чтобы интерпретировать деяния природы» [5]. Однако он стремился приложить эти способы рассуждения к тому, что должно быть строгим исследованием, что находится в области материального; именно здесь он может беспрепятственно порицать эти методы рассуждения; но не стоило пытаться (что невозможно) изгнать их из истории, этики и религии. Материальные факты присутствуют; они отражаются в чувствах, а чувства могут быть удовлетворительно проконтролированы, откорректированы и проверены. Доверять чему-либо, кроме чувства, в вопросе о чувстве иррационально; почему чувства даны нам лишь для того, чтобы вытеснить менее определенных, менее непосредственных информантов? Мы прибегаем к разуму или авторитету для определения фактов, когда чувства подводят нас; но с чувств мы начинаем. Мы устанавливаем происхождение, мы формируем частности, мы абстрагируем, мы теоретизируем на основе фактов; мы не начинаем с предположения и догадки, и тем более, не обращаемся к традиции прошлых веков или распоряжениям чужеземных учителей, чтобы определить, что находится в наших руках и перед нашими глазами.
Но иначе обстоит дело с историей, факты которой отсутствуют; иначе обстоит дело с этикой, в которой явления более тонкие, более близкие и более личные для индивидов, чем другие факты, и не вписываются в какой-либо общий стандарт, согласно которому все люди могут принять решение о них. В таких науках мы не можем опираться на простые факты, как бы мы этого ни хотели, потому что у нас их нет. Мы должны делать все возможное с тем, что нам дано, и искать помощи с любой стороны; и в таких обстоятельствах мнения других людей, традиции веков, предписания авторитетов, предшествующие предзнаменования, аналогии, параллельные случаи и тому подобные вещи, на самом деле, не произвольно взятые, но, подобно свидетельствам от чувств, просеянные и тщательно исследованные, очевидно, приобретают большую ценность.
2.
И далее, если мы исходим из гипотезы, что милостивое Провидение снабдило нас средствами достижения той истины, которая нас касается, в различных предметах, хотя и различными инструментами, тогда возникает простой вопрос, что за инструменты являются подходящими в каждом конкретном случае. Если они являются предуготовленными для нас Божественным Покровителем, мы можем быть уверены, что они приведут нас к истине, каковы бы они ни были. Менее точные методы рассуждения, возможно,
