дошли до середины, когда пришел Гийом. Иди на свою кроватку, ты наверняка очень устал.
Ласковый голос Катрин творил чудеса с маленькими детьми, равно как и ее красота. Поль тут же послушался.
– Чудесный ребенок! – сказала молодая женщина. – Надеюсь, на этот раз я рожу тебе сына. Черноволосого, как ты, и с твоими глазами.
– Нет, пускай у него будут твои волосы и глаза как у тебя, зеленые с золотом. Элизабет унаследовала лазурный взгляд моего отца, нам повезло.
– В тебе просыпается поэт, любовь моя! «Лазурный взгляд» – звучит очень мило, – шепнула она ему на ухо. – Одно я знаю точно: нашему будущему малышу нравится качка, он постоянно толкается.
– Может, у него морская болезнь, как у многих пассажиров? – пошутил Гийом. – В отличие от его восхитительной мамочки!
Катрин ощутила, что в нем проснулось желание, – по легкой дрожи, когда Гийом ее обнял. Потом она получила еще более недвусмысленный поцелуй.
– Мы не можем, не здесь! – прошептала она.
– Другие пары так не церемонятся, – ответил муж, лаская ее груди. – Дорогая, ну пожалуйста! Я соскучился. Целую неделю я не ублажал мою ненаглядную женушку!
Он признался, как нуждается в ней, – едва слышно, упиваясь родным запахом ее распущенных волос. Катрин смутилась, в растерянности посмотрела по сторонам.
– У меня есть идея! – воодушевился Гийом. – Идем скорее! Несколько минут – и мы вернемся.
– Но я пообещала присмотреть за Полем, и Элизабет может проснуться и позвать нас.
– Они оба спят, дорогая! Идем!
Колетт явилась как никогда кстати. Она застала молодых супругов уже на ногах, держащимися за руки.
– Вы вовремя, Колетт! – сказал Гийом. – Хочу проводить жену в уборную и подожду у двери: в это время дня по всему судну слоняются пьяницы.
Соседка сонно пробормотала:
– Конечно идите.
Молодые люди укрылись в отсеке для хранения багажа, куда вряд ли кто-нибудь заглянет до прибытия в Нью-Йорк. Посредине остался небольшой проход, а вдоль стен стояли большие чемоданы и сундуки. Там-то они и решили уединиться.
Эта неожиданная эскапада, интимный полумрак возобладали над страхами Катрин, и вскоре она возбудилась не меньше мужа. Они стали целоваться взахлеб, пытаясь добраться до теплой кожи партнера. Руки скользили под одеждой, пальцы дрожали, прикасаясь наконец к пятачку теплой плоти.
– Будь со мной помягче, осторожности ради, – попросила Катрин в момент, когда Гийом приподнял подол платья и нижнюю юбку. – Деревенская матрона[8] говорит, что после шести месяцев сношения лучше прекратить. Малыш может родиться раньше срока.
– Когда ты ждала Элизабет, – задыхаясь, проговорил он, – мы этого не знали, и ты, дорогая, с радостью меня принимала. Обопрись об этот сундук, больно тебе не будет!
Катрин отдалась ощущениям, чувственной волной прокатывающимся
Так в деревнях называют повитуху, у которой нет специального образования.
