он.
Марьяна подумала.
– В новую хату пустили, – сказала она.
– Что он старый или молодой? – спросил Лукашка, подсаживаясь к девке.
– А я разве спрашивала, – отвечала девка. – За чихирем ему ходила, видела, с дядей Ерошкой в окне сидит, рыжий какой-то. А добра целую арбу полну привезли.
И она опустила глаза.
– Уж как я рад, что пришлось с кордона выпроситься! – сказал Лукашка, ближе подвигаясь на завалинке к девке и всё глядя ей в глаза.
– Что ж, надолго пришел? – спросила Марьяна, слегка улыбаясь.
– До утра. Дай семечек, – прибавил он, протягивая руку.
Марьяна совсем улыбнулась и открыла ворот рубахи.
– Все не бери, – сказала она.
– Право, всё о тебе скучился, ей-Богу, – сказал сдержанно– спокойным шопотом Лука, доставая семечки из-за пазухи девки, и еще ближе пригнувшись к ней, стал шопотом говорить что-то, смеясь глазами.
– Не приду, сказано, – вдруг громко сказала Марьяна, отклоняясь от него.
– Право… Чтò я тебе сказать хотел, – прошептал Лукашка: – ей-Богу! Приходи, Машенька.
Марьянка отрицательно покачала головой, но улыбалась.
– Нянюка Марьянка! А, нянюка! Мамука ужинать зовет, – прокричал, подбегая к казачкам, маленький брат Марьяны.
– Сейчас приду, – отвечала девка: – ты иди, батюшка, иди один; сейчас приду.
Лукашка встал и приподнял папаху.
– Видно, и мне домой пойти, дело-то лучше будет, – сказал он, притворяясь небрежным, но едва сдерживая улыбку, и скрылся за углом дома.
Между тем ночь уже совсем опустилась над станицей. Яркие звезды высыпали на темном небе. По улицам было темно и пусто. Назарка остался с казачками на завалинке, и слышался их хохот, а Лукашка, отойдя тихим шагом от девок, как кошка пригнулся и вдруг неслышно побежал, придерживая мотавшийся кинжал, не домой, а по направлению к дому хорунжего. Пробежав две улицы и завернув в переулок, он подобрал черкеску и сел наземь в тени забора. «Ишь, хорунжиха! – думал он про Марьяну: – и не пошутит, чорт! Дай срок».
Шаги приближавшейся женщины развлекли его. Он стал прислушиваться и засмеялся сам с собою. Марьяна, опустив голову, шла скорыми и ровными шагами прямо на него, постукивая хворостиной по кольям забора. Лукашка приподнялся. Марьяна вздрогнула и приостановилась.
– Вишь, чорт проклятый! Напугал меня. Не пошел же домой, – сказала она и громко засмеялась.
Лукашка обнял одною рукой девку, а другою взял ее за лицо. – Что я тебе сказать хотел… ей Богу!.. – Голос его дрожал и прерывался.
– Каки разговоры нашел по ночам, – отвечала Марьяна. – Мамука ждет, а ты к своей душеньке поди.
И, освободившись от его руки, она отбежала несколько шагов. Дойдя до плетня своего двора, она остановилась и оборотилась к казаку, который бежал с ней рядом, продолжая уговаривать ее подождать на часок.
– Ну, чтò сказать хотел, полуночник? – И она
