с этими дикарями. Нас разделяло метров сто. Можно было разглядеть меховые штаны и куртки, темные волосы, бородатые лица. Их было девятеро, и среди них не было женщин. Они шли гуськом, быстрым легким шагом, глядя перед собой и опираясь на тонкие посохи. Мне захотелось упасть на землю, слиться с ней, чтобы они не увидели меня и прошли мимо.
Один поднял голову. Остановился. Негромко что-то произнес – звук далеко разносился в холодном воздухе, – и вот уже все девятеро стоят и смотрят на меня. Что ж, все-таки это люди. Я выпрямилась во весь рост.
Они шли ко мне, и чем ближе подходили, тем меньше мне нравились. Лица смуглые и в то же время бледные, не европейские и не азиатские: сухие, большеносые, с глубоко посаженными маленькими темными глазами. Нечесаные волосы кое-как перевязаны травой. Трава же торчит в всклокоченных бородах. Куртки и штаны сшиты самым грубым способом из мохнатых, свалявшихся шкур. А на концах посохов – острые наконечники из камня. У нескольких за спиной что-то вроде меховых рюкзаков, видно, что тяжелых.
Разделились, обошли холм с обеих сторон. Все девять пар глаз не отрывались от меня, пока они поднимались наверх. Я и не думала убегать, только отошла подальше от обрыва. Мне не хватит сил даже чтобы спуститься с холма. Поднявшись, они окружили меня кольцом, молча стоят и смотрят. Самый высокий не выше меня, зато крепкие, жилистые. Дышат неслышно, как звери, а вот я до сих пор не могу отдышаться.
– Приветствую, – дрожащими губами произнесла я. Голос сорвался в хрип. Я откашлялась и повторила: – Здравствуйте, друзья. А я уж не знала, где искать помощь.
На всякий случай подняла руки, показывая пустые ладони. Дикари же, надо сразу дать им понять, что у меня нет оружия. А может, нужно, наоборот, оскалиться и зарычать? Но агрессию необходимо поддерживать действием, а я ни на что не гожусь…
Самый маленький – метр пятьдесят пять, не больше, против моих метра шестидесяти двух – передал копье соседу и подошел ко мне. От него пахло кислой шкурой, в морщинах на щеках засохла земля. Грязные пальцы ощупали мой пуховик, джинсы, сапоги, дернули ремень сумки. Он стащил с моей головы шапку и понюхал ее. Отошел, не отрывая от меня глаз, будто я была диким зверем, который может кинуться в любой момент, и медленно протянул шапку тому человеку, которому до того передал копье. Красная вязаная шапочка передавалась из рук в руки. Каждый аккуратно брал ее, внимательно осматривал, нюхал и передавал другому осторожно, как гранату. Они заговорили негромко и быстро на неизвестном языке, подошли ближе, и вот уже все девятеро деликатно, почти нежно прикасаются к моей одежде. Но кожи и волос ни коснулся никто, а когда один протянул руку к моему лицу, маленький рявкнул на него так зло, что я сама отскочила. Он тут же заговорил, обращаясь ко мне. Интонации были незнакомыми, но я решила, что он меня успокаивает. Что ж, не так все плохо. По крайней мере не похоже, чтоб они хотели меня изнасиловать или убить. Я так изнервничалась, что больше не могла бояться. Просто снова
