с ума, если им показать смартфоны в действии, а спокойно к этому они вряд ли отнесутся.
Он очень боялся за сохранность своих чемоданов, даже спал всегда в кабинете на диване, при запертых дверях на внутренний засов. Ему советовали товарищи из лаборатории положить в банк часть золота, и ещё съездить в Ярославль и оставить там свой след. Иначе в полиции могут сделать запрос о его месте рождения. Если такой повод появиться. В Ярославле надо внести деньги в какое-нибудь предприятие или акционерное общество. И Леонид решил завтра же сходить в банк, а потом поехать в Ярославль.
В Петербурге было несколько банков. Петя посоветовал Игнатьеву положить деньги в купеческий банк. А в дворянский банк класть деньги нельзя. Там их уже не вернут, поскольку этот банк постоянно в убытке. Дворяне берут кредиты и не возвращают. О золоте Леонид ему не сказал, а поведал о двухстах тысячах рублей. Якобы, их он получил за проданное имение умерших родителей и за мукомольный цех.
Вечером, когда пришёл с работы Петя, Леонид рассказал ему о своём посещении банка и показал вексель с печатью о вкладе. Он безучастно прочитал документ и спросил:
– Как вела себя Ксения? Еду готовила?
– Да, но ей нездоровится. И сейчас она в своей комнате, – ответил Лёня. Он почувствовал какое-то недоверие со стороны Петра. Возможно, он ревновал жену к нему. Ведь пока он на работе всё могло случиться. На кухне сидели два работника: Прошка и Федька. Фёдора приняли на работу вчера, таскать и выносить воду, так как Прохор один не справлялся.
Леонид разрешил работникам есть тушёную картошку с мясом, стоявшую на плите, и велел оставить порцию Петру. Еду приготовила Ксюша и ушла в свою комнату.
Леонид с Петром тоже пришли на кухню, и Пётр стал накладывать себе в тарелку тушёную картошку. Он недовольно сморщил лицо:
– Почему так мало картошки? Ксюша! Поди, сюды! – крикнул он с раздражением. Слышимость в комнатах была хорошая, и Ксения пришла.
– Что ещё можно поесть, кроме картошки? – спросил он.
Ксюша стояла с опухшими глазами с болезненным видом. Ей явно нездоровилось. Она посмотрела на Леонида и пожала плечами, хотя знала, что он купил колбасы, сыру, мёду, белого хлеба и прочих продуктов. Но постеснялась сказать об этом.
Игнатьев решил побаловать друзей и работников. Он с довольным видом стал вынимать из буфета эти продукты.
– Ешьте, друзья, не стесняйтесь. Я угощаю, – сказал он, подавая на стол продукты. Ему хотелось быть добрым, имея много денег. Он видел нищету вокруг, и это не давало ему спокойствия.
У Прохора и Фёдора глаза увеличились от увиденных продуктов. Было понятно, что при их нищенском существовании, они питались, в основном, одним хлебом, который стоил от трёх до пяти копеек. Но кушать они стали, не спеша, с достоинством. Хозяин положения, Леонид Игнатьев, спросил нового работника:
– Федя, сколько тебе лет?
Работник не сразу ответил, дожевал колбасу, на его не молодом лице появилось оживление:
