обозначена разноцветными пластмассовыми пирамидками, поставленными через каждые полметра и очерчивающими широкую полосу, идущую по периметру комнаты. Взрослые парами стояли по краям этой полосы, держа на весу длинные пластмассовые палки. Когда кто-то из детей, двигавшихся по дорожке, достигал пары взрослых, те поднимали палку сантиметров на двадцать – двадцать пять, провоцируя ребят преодолевать препятствие.
Детям это занятие, похоже, нравилось, во всяком случае, в стоящем гаме преобладали радостные и веселые ноты. Внезапно толстый мальчик в синем свитере не смог поднять ногу на нужную высоту и наступил на палку. Та не выдержала его веса и с громким треском сломалась. Все замерли, мальчишка втянул голову в плечи, ожидая, что его сейчас будут бить или еще как-то наказывать. Ирина, хотя и была расстроена и раздражена пропажей своих, тоже внезапно втянула голову в плечи, как будто провинилась она и наказывать сейчас будут ее.
Пауза длилась несколько секунд, а потом раздался… смех. Начал высокий парень в очках с зеленой авторучкой в кармане, затем к нему присоединилась Светлана, за ней вступили все остальные, и скоро хохотали все, а громче всех – сам виновник происшедшего. Ирина тоже облегченно заулыбалась и сквозь общий смех спросила Свету:
– А где наши?
– Серенька стал более управляемым, Ирина Николаевна, – ответила та, все еще улыбаясь, – ему теперь не нужно так много пространства, и Алексей Николаевич перевел его в маленький зал.
Ирина оглянулась по сторонам, Зуева нигде не было видно.
– А где… этот маленький зал?
Сначала она и сама не понимала, о чем хотела спросить, но в последний момент точно определила тему.
– Сюда в эту дверь, потом направо до конца коридора, а там на второй этаж и еще раз направо.
– Они там с Матреной машинки катают? – спросила Ирина.
– С Матреной, – согласилась Света, – катают…
По губам ее скользнула странная улыбка. Но Замковская не заметила этого, двинувшись на поиски сына.
Она шла по коридору, заглядывая в кабинеты и думая о том, что, кроме двора, кабинета Зуева и «большого» зала, в этой больнице не видела ничего. В одной из комнат, дверь которой была открыта, ее поразили несколько огромного размера кукол, сидящих по стенам.
Большие куклы сегодня можно было купить где угодно, особенно всяких забавных животных, но эти были похожи на людей и сделаны, видимо, по бедности, местными умельцами из подсобного материала – старых халатов, наволочек, штопаных колготок и немыслимых шляп. Впечатление они производили абсолютно сюрреалистическое.
Каждая имела свой характер – рыжая, с волосами из пакли, была явно вздорной, блондинка с поролоновыми волосами – жеманной кокеткой, а черненькая, похоже, с лошадиной гривой – смирной и послушной. Возле рыжей стояла неговорящая девочка Лиля с неизменным бантом и сосредоточенно докрашивала тряпичные руки куклы в ярко-красный
